– Очень может быть, – согласился я. – Но в то же время я не могу просто взять и оставить все как есть. Мне очень не нравится эта история с заключенными. Если бы вы просто ловили в лесу одиноких прохожих, я бы отнесся к этому гораздо спокойнее. А эти бедняги… Люди, которых лишили свободы, – самые беспомощные существа. Они же не могли просто взять и уехать подальше, если их начинали терзать дурные предчувствия. Они не могли даже попытаться спрятаться или убежать. Ваша охота не была похожа на настоящую охоту – скорее уж на какой-то мясокомбинат.
– Да, по-своему ты прав, – подтвердил он. – Возможно, нас подвели представления о добре и зле. В наше время считалось, что если человек достаточно злобен, чтобы совершить преступление, но недостаточно мудр и силен, чтобы уйти от возмездия, он не заслуживает права оставаться в живых. Тогда в Соединенном Королевстве существовали только два наказания за преступления: преступника заставляли исправить совершенное зло – если его можно было исправить – или убивали.
– Хорошая система, – усмехнулся я. – И что, часто удавалось исправить совершенное зло?
– Чаще, чем ты думаешь.
– Если бы я решил действовать по этому принципу, мне пришлось бы вас убить, верно? – спросил я. – Тут уже ничего не исправишь. Не будем же мы с вами оживлять мертвых. Насколько я знаю, это только ухудшит дело. Был у меня один знакомый оживший мертвец, рыжий разбойник Джифа Саванха. Ему очень не нравилось посмертное существование. Он мне все довольно образно описал, так что мороз по коже.
– Могу его понять, – согласился Нанка Ёк.
Он тактично отвернулся от меня и уставился в окно – ждал, когда я приму решение. Судя по всему, я больше не казался ему посланцем возмездия с огненным мечом в руках. Во всяком случае, теперь Магистр Нанка выглядел совершенно спокойным. А ведь в начале моего визита он все время был как на иголках.
– Ну ладно, – вздохнул я. – А что вы сделали с беднягой знахарем?
– С каким знахарем? – искренне удивился мой собеседник.
Кажется, он действительно не понимал, о чем речь.
– С каким, с каким… С этим, как его – Гленке Муаной. Одним из старших знахарей Нунды.
– Я не только ничего не делал с этим господином, но до сегодняшнего дня даже не подозревал о его существовании. – Магистр Нанка комично поднял брови, его лицо стало совсем детским. – Мы имели дело только с комендантом, сэром Капуком Андагумой. И с теми, кого он нам приводил, разумеется. Мы всегда встречались на нашей территории. А что, собственно говоря, случилось, с этим знахарем?
– У него взорвалась голова, – мрачно объяснил я. – Взорвалась после того, как я запустил в него свой Смертный шар. Еще вчера вечером мне, знаете ли, казалось, что я должен допрашивать свидетелей, собирать какие-то там доказательства, и все такое… Сначала у парня взорвалась рука, а уже потом – голова. Мерзкая смерть!
– А с чего ты вообще взял, будто мы с ним что-то сделали? Не вижу никакой логики. Это же был твой собственный Смертный шар.
– Мои Смертные шары тут ни при чем. Я уже успел получить квалифицированную консультацию по этому вопросу. Мне сказали, что существуют такие заклинания, которые убивают человека не после того, как он разгласит тайну, а заблаговременно.
– Никогда не слышал о таких заклинаниях. Очевидно, их успели изобрести за время нашего отсутствия. Думаю, тебе следует расспросить самого Андагуму, сэр Макс. На своей территории он все делал сам. Уверен, что и знахаря заколдовал именно он. Собственно говоря, его можно понять: в таком деле тяжело обходиться без помощников, а если уж открываешь тайну постороннему человеку, лучше принять меры, чтобы он не проболтался. Я уже имел возможность убедиться, что нынешнему поколению свойственна чрезмерная разговорчивость.
– Есть такое дело, – невольно улыбнулся я. – А как, собственно, вы заставили коменданта Нунды с вами сотрудничать?
– Заставили? Ну что ты, его никто не заставлял. Сэр Андагума сам нанес нам визит, как только мы тут объявились. Приехал в наше подземелье на этом странном фургончике, поднялся наверх, представился и спросил, чем он может быть полезен. Собственно говоря, именно его визит и убедил меня согласиться с предложением моих людей использовать заключенных Нунды. Когда не можешь принять решение, а время работает против тебя, и вдруг приходит незнакомый человек, предлагает принести тебе на блюдечке все, что требуется… Разумеется, я согласился. Комендант был очень доволен. У него, знаешь ли, были большие надежды на дружбу с нами, так что он весьма пунктуально выполнял свои добровольные обязательства.
