– Не надо так сердиться. Каждый защищает свою жизнь как может, правда? Не нужно со мной сражаться, сэр Макс. Я тебе не враг – по крайней мере, я на это надеюсь.
Нанка Ёк подошел совсем близко. Его синие глаза на мгновение встретились с моими, потом он отвернулся. Великий Магистр Ордена Долгого Пути по-прежнему казался совсем юным, но его взгляд был мертвым, как у старой черепахи, чью спину уже давно истоптали слоны, поддерживающие земную твердь.
– Что касается твоего визита, – мягко сказал он. – Видишь ли, уже в тот день, когда мы прощались у Ворот Кагги Ламуха, я знал, в какую из ночей ты придешь ко мне в гости. Я многое знаю заранее, тут ничего не поделаешь.
– А господин комендант все-таки рванул к вам за подмогой, да? – хмуро спросил я.
– Не совсем так. Он пришел сюда не за подмогой, а потому, что я его позвал. Андагума не считает, будто ему нужна наша помощь. После встречи с тобой и твоим спутником он решил, что вы не опасны. Возможно, на его месте я бы тоже так подумал. Ты действительно не кажешься опасным при первом знакомстве, сэр Макс. Ты очень хитрый.
– Да уж, нашли самого великого хитреца всех времен. Я и ребенка-то перехитрить не смогу. Вот, разве что, господина Капука Андагуму… Ладно, Магистры с ними, с моими умственными способностями, лучше скажите, что за дела у вас с господином комендантом?
– Тебе интересно? – равнодушно спросил он. – Хорошо, расскажу. Думаю, ты будешь не слишком доволен, но тут уж ничего не изменишь. Может быть, ты согласишься подняться наверх? Там удобнее разговаривать. Мне будет приятно считать тебя своим гостем. И потом, с тех пор как мне и моим ребятам удалось выбраться из могил, я недолюбливаю подземелья. Они имеют надо мной странную власть, и мне приходится прилагать усилия, чтобы снова не отправиться в бесконечное путешествие по Тропе Мертвецов.
– Можем подняться, – согласился я. – Только если вы действительно хотите считать меня своим гостем… Имейте в виду, пока я не могу пошевелить пальцами, я чувствую себя не гостем, а пленником. Может быть, вы оставите в покое мою конечность? Я могу дать слово, что не стану нападать первым.
– Ну, если это так важно, – с сомнением протянул Магистр Нанка.
Он говорил таким тоном, словно нам было по десять лет и я хотел покататься на его велосипеде. С одной стороны, понимал, что хорошему человеку грех отказывать, а с другой – ужасно не хотел выполнять мою просьбу.
– Важно, – твердо сказал я.
– А твоему слову можно верить? – осторожно спросил он. – Знаешь, сэр Макс, самым большим сюрпризом для меня стал тот факт, что теперь люди часто и очень легко говорят неправду. В наше время это было невозможно. Тогда слова обладали столь сокрушительной силой, что сказанная вслух ложь тут же пыталась стать правдой. Иногда это получалось, и такое событие считалось чудом. Но чаще солгавший просто умирал на месте, поскольку его личной силы не хватало, чтобы превратить лживое утверждение в правдивое.
– Да уж, ребятам с богатым воображением наверняка приходилось нелегко в те времена, – невольно улыбнулся я. – Я-то, конечно, не умру, если навру вам с три короба. Тем не менее моему слову вполне можно верить. Дайте мне возможность самостоятельно распоряжаться собственной рукой, так будет лучше для всех.
– Почему? – насторожился он.
– На это есть несколько причин. Во-первых, я действительно не собираюсь бузить – по крайней мере, пока не разберусь в этой истории, а разбираюсь я, как правило, долго. Во-вторых, я обычно стараюсь выполнять свои обещания – просто потому, что это, скажем так, помогает от насморка. А в-третьих… – я усмехнулся и распахнул свою Мантию Смерти.
Это был, надо полагать, эффектный жест. Тупая боль в груди вот уже несколько минут оповещала меня о том, что Меч Короля Мёнина, обычно невидимый и неосязаемый, внимательно прислушивается к нашей беседе. Я опустил глаза и убедился, что ощущения меня не обманули: меч снова стал видимым, его резная рукоять нахально торчала из моей груди, придавая мне нелепый вид непонятно зачем ожившего покойника.
– Вот он, мой главный аргумент, – объявил я. – Это оружие старается по мере своих сил заботиться о моей безопасности – когда я сам не могу о ней позаботиться. Мне-то еще можно доверять, а вот ему – нет. Я сам никогда не знаю, что он может учудить. Однажды эта безумная железяка в один присест извела всех эльфов Шимурэдского леса, против которых я вообще ничего не имел. Если мы уладим проблему с моей рукой и я получу возможность действовать по обстоятельствам, меч, скорее всего, успокоится и вернется на место. Надеюсь, что так он и сделает, потому что мне, знаете ли, больно.
