Магистр Нанка Ёк вообще не скупился на сомнительные комплименты. В частности, сказал нам с Джуффином, что Тайный Сыск гораздо больше смахивает на какой-то зловещий Орден древних времен, чем на полицию. Мне, откровенно говоря, показалось, что шеф был приятно польщен столь высокой оценкой нашей странной деятельности.
А в финале той исторической беседы Магистр Нанка Ёк заверил нас, что он и его люди не представляют никакой опасности для Соединенного Королевства. «Неужели вы думаете, что можно вернуться из путешествия, подобного нашему, и по-прежнему интересоваться такой ерундой, как номинальная власть?» – насмешливо спрашивал он. Мне показалось, что сэр Нанка говорил совершенно искренне, да и Джуффину, судя по всему, тоже так показалось. По крайней мере, шеф довольно равнодушно расспрашивал меня об их отъезде и с тех пор ни разу не вспомнил о существовании Ордена Долгого Пути – пока не выяснилось, что мне нужно отправляться в Гугланд.
От размышлений меня оторвал Нумминорих.
– Макс, мы уже никуда не едем, – сообщил он.
– Да? Ну, если не едем, значит, уже приехали.
Я рассеянно огляделся, встал и подошел к двери. Она послушно открылась.
– Действительно приехали, – резюмировал я. – Ну что, пошли посмотрим, где мы очутились. Только закутайся в укумбийский плащ, ладно?
– А ты?
– А я перебьюсь, – улыбнулся я. – Думаю, у меня нет причин прятаться. Скорее уж я должен громко топать ногами и стучать кулаком по всем окрестным столам, чтобы поддержать свою грозную репутацию. Меня здесь, кажется, побаиваются. Впрочем, с этими ребятами трудно что-то сказать наверняка. В любом случае пусть думают, что я приехал один. А ты просто ходи за мной, смотри, слушай. И не вмешивайся, ладно? Только наблюдай.
– Как скажешь, – кивнул Нумминорих. – Ты начальник, я дурак, и такое положение дел меня вполне устраивает.
– Да, и вот еще что. Ты понял, как следует обращаться с этим транспортным средством? – спросил я, поднимаясь с места. – Нужно просто топнуть ногой и сказать: «Я жду».
– Да, я понял. Но почему?.. – Он замялся, пытаясь сформулировать вполне закономерный вопрос.
– Почему я тебе это объясняю? Просто потому, что у меня нет справки с дюжиной печатей, где написано, будто со мной непременно все будет в порядке.
Я поймал себя на том, что отвечаю ему почти точной цитатой из устного творчества сэра Джуффина Халли. Совсем недавно подобные высказывания шефа заставляли меня холодеть от ужаса, а теперь я повторил его жутковатую сентенцию с равнодушной усмешкой. И когда это я успел стать таким великим героем?
– Если со мной вдруг случится какая-нибудь роковая гадость, это вовсе не означает, что ты должен немедленно лечь на землю и умереть, – мягко добавил я. – Надеюсь, эта подземная дорога без проблем доставит тебя в Нунду, а оттуда ты уж как-нибудь выберешься.
– Выберусь, – вздохнул Нумминорих.
Мы вышли из вагончика и огляделись. Тусклое оранжевое сияние в глубине подземного коридора подсказывало, что обитаемые места находятся где-то в той стороне. И мы пошли на свет, как два огромных, но не слишком сообразительных ночных мотылька. Впрочем, о присутствии Нумминориха я знал только теоретически, укумбийский плащ сделал свое дело, парень стал невидимкой. Оставалось надеяться, что у ребят из Ордена Долгого Пути нет каких-нибудь специальных домашних рецептов от этого простенького наваждения.
– Ну разумеется, сэр Макс не мог просто взять и отправиться спать, в такую-то ночь. Сегодня новолуние, ты об этом знаешь? – весело спросил кто-то из оранжевой мглы у меня за спиной.
Я вздрогнул, пальцы моей смертоносной руки сами сложились для щелчка, но я не дал волю дремучему инстинкту самосохранения, а просто обернулся. Позади обнаружился сэр Нанка Ёк собственной персоной.
Ну а чего я еще ожидал? Для Великого Магистра Ордена Долгого Пути не составило особого труда предугадать мои незамысловатые действия и выйти мне навстречу.
Я хотел было прищелкнуть пальцами, спустить на него свой Смертный шар, а уже потом разбираться, что к чему, но рука наотрез отказалась повиноваться моим приказам. Я не мог даже пошевелить пальцами. Вместо того чтобы испугаться, я чуть не зарычал от злости: что меня по-настоящему бесит, так это собственная беспомощность.
