— Мюриэль была уверена, что я нуждаюсь в деньгах больше, чем она. Я был для нее чем-то вроде попугая, с которым можно просто поболтать.
Хесс фыркнул:
— Неужели она никогда не говорила, что ей жаль тебя?
— Да, говорила.
— А ты в это время копил денежки вместо того, чтобы ссудить ей некоторую сумму, Тикки?
— У меня не так много денег, чтобы копить их.
— Ну-ну, продолжай. Своими хитрыми трюками ты пытаешься запудрить нам мозги. Я же даю тебе великолепную возможность в этом поупражняться.
Бейглер с раздражением произнес:
— Кончай, Фред. В конце концов, это нас не касается.
— Не знаю, не знаю… — Хесс приблизил свое лицо вплотную к Эдрису. — Неужели Мюриэль не намекнула тебе, что прикончила Уильямса?
— Нет.
Хесс начал разворачивать сверток, где лежал револьвер.
— У нее было оружие, Тикки?
— Не знаю… Может быть…
Хесс задумался, спрятал револьвер и поднялся.
— А, может быть, это сделал ты?
— Нет.
— У тебя есть что-нибудь к нему?
— Нет! — Бейглер тоже поднялся на ноги.
— Тогда пора уходить.
И оба детектива направились к двери. Эдрис остался сидеть в своем кресле.
— Спасибо за кофе, — у самой двери поблагодарил Бейглер.
— И смотри, береги свое рыльце, — добавил Хесс.
И они вышли, хлопнув дверью.
Несколько минут Эдрис сидел, не шелохнувшись. Лицо его налилось кровью, глаза сверкали, а короткие пальцы вцепились в ручки кресла. Эдрис был в ярости.
Немного позднее, когда его часики показывали четверть восьмого, он поднялся с места, подошел к телефону и набрал номер. В ожидании, пока его соединят, закурил сигарету. Женский голос ответил:
— Грэхемская общеобразовательная школа.
— Я хотел бы поговорить с доктором Грэхемом. Дело не терпит отлагательств.
— Кто говорит?
— Мое имя Эдвард Эдрис. Дело касается Норены Девон, одной из учениц.
— Подождите немного.
Эдрис затянулся и выпустил дым через ноздри. Через несколько минут мужской голос произнес:
— У аппарата доктор Грэхем.
— Доктор, это Эдвард Эдрис. Я друг семьи Девон. Норена хорошо знает меня. Произошел несчастный случай, ее мать серьезно пострадала.
— Я очень огорчен.
— Скажите это Норене. Только не говорите, что дело так серьезно. Скажите, что произошел несчастный случай. Мистер Грэхем, дело в том, что мистер Стэнли Теббел, адвокат мистера Девона, как раз направляется к вам. Я уже с ним разговаривал. Так как он тут же вернется в Парадиз-Сити, то сможет захватить Норену с собой. Мать хотела бы ее видеть.
Эдрис немного подождал.
— Мистер… как вы сказали? — переспросил через некоторое время Грэхем.
— Стэнли Теббел.
— Норена знает этого джентльмена?
— Она должна была слышать о нем, но я сомневаюсь, встречались ли они. Доктор Грэхем, я прекрасно понимаю, что вы сейчас испытываете. Все-таки отпустить семнадцатилетнюю девушку с незнакомым мужчиной… Но это очень срочно… Мать Норены умирает. Сообщите Норене, что звонил я, она меня хорошо знает, п я объясню ей все относительно мистера Теббела. Мой номер телефона — Сеакомб 556.
Короткая пауза, затем доктор Грэхем сказал:
— Я вам доверяю, мистер Эдрис. Я провожу Норену и передам ее мистеру Теббелу, как только он появится. Я очень сожалею о случившемся.
— Спасибо, доктор!
— Норена будет подготовлена… До свидания, мистер Эдрис! — и он повесил трубку.
Эдрис тоже положил трубку на рычаг.
Вдруг он начал прыгать по комнате, поднимая коротенькие ножки в радостном танце и прихлопывая ручками. Он танцевал по комнате, а на его губах играла дьявольская ухмылка.
Доктор Уильям Грэхем, высокий лысеющий мужчина, ходил по комнате, заложив руки за спину. До конца семестра оставалось всего три дня, и у него была уйма дел. Но все валилось из рук из-за печального известия о матери Норены Девон, одной из лучших учениц. Он уже виделся с девочкой и сообщил, что за ней заедет адвокат ее матери и отвезет домой.
Норена не отличалась красотой. Она носила очки в голубой пластмассовой оправе, скрывавшие пол-лица. Но Норена была прекрасно сложена, и, кроме того, у нее были шикарные белокурые волосы.
— Она… она умирает? — прошептала девочка.
— Мама в тяжелом состоянии, Норена. Мистер Эдрис сообщил мне, что она в опасности.
Грэхем говорил, всячески стараясь скрыть правду.
