— Как вы себя чувствуете? — спросил Кейд, поднимаясь по ступенькам подиума и останавливаясь у ложа Фридлендера.
Жирный, напоминающий слизняка старик оскалился:
— Эй, убирайтесь! Как вы посмели сюда зайти? Я запрещаю снимать. Мне очень плохо.
— Меня зовут Вэл Кейд.
Старый слуга, трепеща и волнуясь, начал было наступать на Кейда, но Фридлендер остановил его мановением руки.
— Кейд? В самом деле? Да, я узнал вас. По крайней мере, этот сюрприз не так неприятен, как предыдущий. Вы не менее великий художник, чем я… в своей, очень узкой области, конечно. Что вас привело сюда?
— Мистер Фридлендер, вам не следует напрягаться, — успокаивающе произнес высокий худой человек.
— Ша! Катись отсюда! — проворчал Фридлендер. — Я не допущу, чтобы мною командовали знахари! Изыди!
Высокий худой человек, казалось, привык к такому обращению. Он поманил слугу, отвел его в сторонку и что-то зашептал на ухо.
Кейд сказал:
— Мистер Фридлендер, замять происшествие не удастся. О выстрелах все узнают. Я понимаю, вы не хотите, чтобы во всех газетах появились ваши фотографии. Но вы знаете мою работу. Снимки все равно появятся, но если вы предоставите мне эксклюзив, это будет художественная работа.
Фридлендер сквозь боль изобразил улыбку. Он был польщен.
— Да, конечно, мой мальчик. Валяйте. Никакого другого фоторепортеришку сюда не пустят. В конце концов, фотографии Кейда — это все равно что полотна Фридлендера.
Кейд принялся за работу. Кружа вокруг подиума, меняя ракурсы и выдержку, он спросил как бы между делом:
— Как все случилось, мистер Фридлендер?
Лицо старика превратилось в злобную порочную маску. Именно это выражение и хотел поймать Кейд. Затвор камеры щелкнул в тот момент, когда Фридлендер начал отвечать:
— Мальчик свихнулся! Самым настоящим образом! И подумать только — это после того, что я для него сделал! Так глупо! Нуда, у меня был дружок. А Джерри безумно ревнив. Но никто не смеет мне диктовать, что делать. У него был пистолет. Я не верил, что он способен пустить его в ход.
Доктор, увидев, как побледнел старик, начал подавать Кейду сигналы. Кейд уже снял то, что хотел, поэтому он спокойно остановил съемку.
— Спасибо, мистер Фридлендер. Скорого вам выздоровления!
Старик выглядел так, как будто вот-вот грохнется в обморок, но, будучи актером до мозга костей, он нашел в себе силы слабо помахать вслед уходящему Кейду.
Рокот возбужденных голосов за входной дверью подсказал Кейду, что появилась пресса.
Из боковой комнаты вышел Такер.
— Давайте. У вас десять минут… больше дать не могу, — сказал он. — Думаю, мне надо поговорить с этим зверьем за дверью.
Кейд вошел в комнату, где два скучающих детектива курили у окна, а в кресле с прямой жесткой спинкой сидел, сутулясь, молодой человек. Его руки безвольно свисали между колен.
Джерри Маршаллу было двадцать три года. Он был высоким красивым блондином с глубоко посаженными голубыми глазами. Увидев камеру Кейда, он напрягся. Хмурое лицо выказывало явную враждебность.
Кейд положил камеру на стол.
— Я — Вэл Кейд, — представился он. — Вы, возможно, слышали обо мне. Я хочу сделать ваши фотографии, Джерри, но только, если вы на это согласитесь… В любом случае все сегодняшние вечерние газеты будут о вас писать на первых страницах. Вы тут ничего не сможете поделать. У дверей квартиры уже поджидает толпа газетчиков и фоторепортеров. Вам не избежать встречи с ними. Но я предлагаю вам сделку. Вы мне позируете, а я обещаю, что моя газета наймет лучшего адвоката, чтобы защищать ваши интересы. Если есть что-либо, что я могу для вас сделать, только скажите, и я это сделаю.
Маршалл пристально посмотрел на Кейда и расслабился.
— Я знаю вас. Да и кто не знает? Хорошо, мистер Кейд, я согласен.
Поскольку Маршалл был не очень фотогеничен, да и явно не в себе, Кейд ограничился четырьмя снимками со вспышкой. Но он знал, что все получится как надо.
Один из детективов сказал:
— Мы должны отвести парня в управление, мистер Кейд. Поспешите, пожалуйста.
— Я уже заканчиваю, — ответил Кейд и заверил Маршалла: — Сегодня же у вас будет лучший адвокат… самый лучший. Насчет этого можете не беспокоиться. Я могу еще что-нибудь для вас сделать?
