Через несколько дней после открытия нового карьера Сикорский сказал Карташеву:
— Вот вам копия моего условия с молдаванами относительно перевозки песку. Они должны складывать этот песок в конуса. Размер им дан такой, чтоб в каждом кубе было на десятую часть больше куба, и таким образом каждый десятый куб будет у нас бесплатным.
Карташев слушал, стараясь не выдать своих мыслей, но ему было досадно и обидно за Сикорского. И без того с каждого куба оставалось в его пользу по девять рублей, и то, что он еще придумал, являлось в глазах Карташева в сущности обманом.
Но, как ни старался скрыть свои мысли Карташев, Сикорский был достаточно проницательным, чтобы не прочесть их на лице Карташева.
— Здесь никакого обмера нет, потому что в этом условии мы платим не за куб, а за куб десять сотых. Справедливо это и в том отношении, что в мирное время за эту же работу они взяли бы вдвое дешевле.
Сикорский теперь увлекался только песком и все остальное бросил на руки Карташева.
Карташев чувствовал себя полным хозяином на дистанции и был рад, вспоминая слова Сикорского, что в их деле, кто палку взял — тот и капрал.
Теперь капралом на дистанции был Карташев. Чувствовал это и он и все. Подрядчики, рядчики стали еще почтительнее ввиду предстоявших обмеров работ.
С каждым днем горячка спадала на линии. Целыми верстами уже, где прежде кучился народ, были шум и крик, теперь опять было тихо, и только узкой змейкой извивалась полоса готового полотна. К этому полотну везли шпалы и рельсы, шла укладка, и звон сбиваемых накладками рельсов разносился далеко в воздухе.
Но для Карташева работы не убавлялось. Надо было обмеривать и учитывать все сделанное.
Крупный подрядчик земляных работ Ратнер, взявший также и листовку и дерновку, едучи с Карташевым на обмер, говорил ему:
— Слушайте меня, старика, Артемий Николаевич, что я вам скажу. Вы человек молодой, только что начали, а я, слава богу, поседел на этих работах. И, слава богу, никогда ни с кем из инженеров не вздорил. Вы наших порядков не знаете, а порядки у нас простые. Один в свой рот не заберет всего: дело это столько и мое, сколько и ваше. Ничего незаконного я от вас не прошу, будьте только справедливы — и десять процентов ваши.
— Это какую сумму составит? — спросил Карташев.
— Это составит тысяч двадцать.
— Допустим, что я взял у вас эти двадцать тысяч. Будем считать, что они по пяти процентов в год дадут мне тысячу рублей. Но, если узнают, что я взял у вас эти деньги, меня прогонят и больше на службу не примут. Какой же мне расчет, когда я уже получаю теперь три тысячи шестьсот рублей в год?
— Во-первых, никто же не узнает…
— Вы первый расскажете… Теперь, конечно, нет, а когда дело кончится, вы скажете: за что этот человек вытащил у меня из кармана двадцать тысяч? И вам будет досадно, и вы всем скажете. Как же иначе всегда все знают: такой-то инженер вор, а такой-то не вор. Нет, господин Ратнер, вы сами видите, что не выгодно для меня ваше предложение…
— А сколько же вы бы хотели?
Карташев рассмеялся.
— Ну, миллион.
— Миллион? когда всего дела на триста тысяч?
И Ратнер презрительно рассмеялся.
— Ну, вот видите, — сказал Карташев, — и не сойдется наше дело. А давайте лучше так: все, что законно, я вам и так сделаю, а незаконно ни за какие деньги не сделаю.
— А я о чем же прошу? — ответил угрюмо Ратнер.
Как ни старался Карташев быть беспристрастным при обмере, Ратнер оставался недоволен и жаловался Сикорскому, требуя обмера в присутствии его, Сикорского.
Сикорский с унылым лицом выслушал Ратнера и, опустив углы рта книзу, сказал, разводя руками:
— Хорошо.
Карташев рассказал Сикорскому о предложении Ратнера.
— Я его проучу, — сказал угрюмо Сикорский.
И действительно, по обмеру Сикорского вышло на два процента меньше, чем у Карташева.
Ратнер только возмущенно развел руками.
А Сикорский сказал ему:
— Утешьтесь тем, что это всего на три тысячи рублей, и таким образом у вас в кармане осталось из тех денег, которые вы предлагали, семнадцать тысяч рублей.
— Я никому ничего не предлагал, — резко ответил Ратнер, — и буду жаловаться Полякову.
— Это ваше право, как право Полякова отдать вам хоть все свое состояние.
