Сикорский покачал головой.
— Понравится, — махнула рукой Марья Андреевна и рассмеялась.
— Ну, нет, это не дамы, — сказал старший Сикорский.
Старший Сикорский как будто чувствовал себя не совсем в обычной тарелке.
— Не дамы? — огрызнулся Петр Матвеевич. — А Данилов, у которого он жить теперь будет? А Пахомов? А Борисов, который на чай уже позвал его? Борисов порядочная колючка… Пахомовым вертит. — Петр Матвеевич махнул рукой и весело сказал: — Понравится и Савинскому, уж видно, что пролаза. Ну, за нашего пролаза…
Обед прошел весело. Карташев разошелся и рассказывал про себя всякие свои похождения.
Иногда, чувствуя, что надо усилить эффект, он прибавлял что-нибудь, особенно в комическую сторону.
Благодарная аудитория не оставалась в долгу, все весело смеялись, а веселее всех, до слез, по-детски, смеялась Елизавета Андреевна.
В три часа Карташев начал прощаться.
— Куда же вы так рано? — спросила Марья Андреевна.
— Я хочу сперва заехать на квартиру Данилова, немного одеться, уложить и приготовить вещи, а оттуда поеду к Борисову.
— А оттуда к нам?
— Конечно!
— Вы успеете еще поужинать с нами. Поезд идет только в двенадцать часов ночи.
Пять комнат Данилова — тоже в каком-то необитаемом доме — были почти пусты.
В комнате Карташева стояла кровать, неокрашенный деревянный столик, такая же табуретка с простым умывальником, и на полу лежал его чемодан, покрытый толстым слоем пыли.
Карташев раскрыл чемодан, стал искать свой черный сюртук и не нашел его там.
Данилов, уже выспавшийся, в одной рубахе без подштанников, босой, заглянул к Карташеву в комнату.
— Вы что ищете?
— Да вот не знаю, куда девал свой сюртук…
— Семен! — крикнул Данилов.
В коридоре показался заспанный угрюмый человек.
— Сюртук инженера не видал?
Семен, отгоняя мух, сонно махнул головой с шапкой густых волос, подумал немного и безучастно ответил:
— Не видал.
Данилов ушел к себе, а Карташев, убедившись, что сюртука нет, начал запирать чемодан.
— Это не ваш сюртук? — спросил Карташева Данилов, появившись в дверях и держа что-то очень грязное и замазанное в руках.
Карташев сперва отказался было, но, всмотревшись внимательно, сказал:
— Нет, мой!
— Под кроватью у меня был, — сказал, уходя, Данилов.
В дверях появился Семен и все тем же безучастным голосом сказал:
— Давайте почищу.
— Так вот что, пожалуйста, Семен. Вы его почистите и уложите в чемодан и заприте его. Я сегодня еду в Одессу и перед поездом в половине двенадцатого зайду. Постойте еще… — Карташев слазил в карман, достал трехрублевую и передал ее Семену.
Затем, взяв шляпу, стараясь быть незамеченным, юркнул в коридор, а оттуда на улицу, где ждал его извозчик. С извозчиком он уже подружился, и теперь извозчик, молодой веселый парень из великорусов, фамильярно спросил его, взбираясь на высокие козлы своего фаэтончика:
— Ну что, потрафил в аккурат?
— В аккурат.
— Скоро вы!
Железный, точно весь из бубенчиков, экипаж загрохотал по мостовой, и, разговаривая, и извозчик и Карташев должны были кричать чуть не во все горло.
У Борисова обстановка была иная.
Белый одноэтажный домик опрятно выглядывал из маленького скромного садика. Только по ограде росли в нем деревья, а остальное пространство было занято огородными грядками клубники.
И внутри домика в маленьких комнатах было сравнительно чисто.
Сам хозяин сидел с книгой за столом на большой террасе, выходившей в сад. На столе уже кипел самовар. Хозяин был тоже только в рубахе. При входе Карташева он положил на стол книгу и, здороваясь, спросил:
— Прикажете одеться?
На просьбу оставаться так он сказал:
— Ну, тогда и вы снимайте ваш пиджак. Постойте, постойте…
Борисов внимательно всмотрелся в пятно пиджака и сказал добродушно, заикаясь:
— А ведь я сейчас городового позову: пиджак-то этот Петрова.
Карташев рассмеялся и подтвердил, что пиджак действительно Петрова.
— Ну, повинную голову и меч не сечет. Снимайте и садитесь. Чаю хотите?
И, наливая Карташеву чаю, он говорил:
— Вот, как видите, так и живем. Захочется огурца, клубники, пойдешь в сад…
Перед Борисовым лежала открытая книга. Карташев заглянул в нее и увидел, что это не беллетристика, да к тому же и написано было по-немецки. Подняв взгляд на Карташева, хозяин сказал шутливо:
