Зазвонил телефон. Аннабел подняла трубку и молча протянула ее мне.
— Уилер, — признался я.
— Я должна извиниться за прошлый вечер. — Голос у нее был таким холодным, что я почувствовал, как у меня в ухе образуется сосулька.
— Уж если кто-то должен извиняться, Анджела, то это я.
— Нет, вы были совершенно правы. Просто вчера был безумный день, спиртное, а потом еще прозрение в отношении Найджела — все нахлынуло на меня одновременно. — В ее голосе зазвучали ядовитые нотки. — Конечно, позднее я чувствовала себя довольно глупо, лежа полуголой на кушетке, готовая и жаждущая отдаться, а затем наблюдавшей за вашим бегством!
— Крайне сожалею, Анджела, — повторил я. — Мне казалось, что это единственно правильное решение.
— Пожалуйста, не извиняйтесь! Мне следовало бы знать, что вы такой же, как все. И почему бы вам не предать меня, ведь все остальные предали? — Она рассмеялась, от чего у меня по спине пробежал холодок. — Вы считаете, что я презренная особа, но не это меня ранит, Эл. Мучает предательство, оно для меня самое страшное. Забавно, я считала, что уже привыкла к этому, но нет. Еще долгое время после того, как вы ушли, я хотела просто свернуться калачиком и умереть. Потом я стала желать вам смерти. И до сих пор желаю, Эл! — В ее голосе звучали теперь визгливые ноты. — Надеюсь, это случится очень скоро. Вы умрете медленно и мучительно, а потом черви будут…
Я слушал ее еще секунд пять, затем осторожно положил трубку.
— Судя по истеричным звукам, доносившимся из телефонной трубки, она поведала вам о вашем прошлом, настоящем и будущем, причем весьма подробно, — заметила Аннабел. — Давно пора, чтобы какая-нибудь несчастная женщина поквиталась с вами!
— Хотите кое-что знать? — спросил я. — Если я вам скажу, почему она так рассвирепела, вы мне просто не поверите!
— Ха!
— Это в вас говорит южанка, — заметил я. — Каждый судит о других в меру своей испорченности.
— Уходите немедленно, Уилер! — обозлилась Аннабел.
— Уже иду, — произнес я голосом маленькой девочки, — но вы, Аннабел Джексон, делаете большую ошибку. Прошлую ночь я был джентльменом, это-то и обидно.
— Ступайте, Эл… — Она притворно зевнула. — Чего я не выношу, так это смотреть, как взрослый коп заливается слезами.
Адрес, переданный мне Дрери через его секретаршу, оказался квартирой на втором этаже в здании, которое хотя и сильно уступало тому, где Элинор Брукс имела свое «рабочее место», все же стояло много выше на общественной шкале ценностей, нежели крысиная нора на Четвертой улице. Я постучал в дверь по привычке и так и не понял, кто же больше удивился — я или парень, который отворил ее буквально через пять секунд. Он был в очках, с шапкой рыжих волос, его карие глаза, посаженные слишком близко друг к другу, недоуменно уставились на меня. Время приближалось к трем часам дня, но он до сих пор не снял помятую пижаму: похоже, он только что вскочил с постели.
— Мистер Мейсон? — спросил я.
— Его нет, — ответил он скрипучим голосом. — Он в отпуске. Я присматриваю за его квартирой.
— Джонни Ферано? — сообразил я.
Его глаза слегка расширились.
— Черт побери, кто вы такой? — Вид моего значка явно не поднял ему настроения. — Выходит, вы коп. Меня разыскивают?
— Всего лишь та сильно выцветшая блондинка, которая живет через холл от вас на Четвертой улице, как я понимаю.
Он брезгливо передернул плечами:
— Эта ненормальная сплетница! Дошло до того, что я стал запираться по вечерам на замок. Господи! Как я счастлив, что хоть немного отдохну от нее!
Он закатил глаза, белки у него были такие же красные, как и его волосы.
— Вам нужен Мейсон? Как я уже говорил, он в отпуске.
— Вы не возражаете, если я взгляну?
— Да Бога ради… — Он раздраженно пожал узкими плечами. — Только не разводите грязь в квартире.
Я прошел мимо него в комнаты и осмотрел их. Постель не была убрана, похоже, что Ферано только что выбрался из нее. Когда я снова вернулся в гостиную, он уже приготавливал себе выпивку. Меня он не угостил, но я не огорчился, учитывая, что встал из-за стола всего полчаса назад.
— Куда он девался? — спросил я.
— Отдыхает. Мне он не говорил, куда едет. Позвонил и сказал, что я могу на месяц перебраться сюда и смотреть за квартирой, пока его не будет. Я обрадовался и не стал спрашивать, куда и с кем он уезжает. А сам он мне этого не сказал.
