— Ваш шеф рассказывал мне о доме, который купил, когда переехал сюда, — небрежно бросил я. — Я не уверен, правильно ли я понял адрес — Вэлли-Хэйтс?
— Неправильно, лейтенант! — радостно пропищала она.
— Не похоже, чтобы такой человек, как мистер Хиллбранд, жил в предместье, — пробормотал я.
— Он купил особняк Штернхейма на северном конце Парадиз-Бич, — сказала она. — Дом великолепный, настоящий дворец! Я помню, когда я была маленькой, мы часто проезжали мимо него по воскресеньям. И я всегда загадывала, что буду жить, когда вырасту, в этом доме. — Секретарша застенчиво улыбнулась. — У детей бывают такие глупые мечты!
— По крайней мере, вы работаете у человека, который действительно там живет, — заметил я. — В детстве я мечтал, что стану самым знаменитым вором-домушником, а стал полицейским.
— Это интересно. — Девушка задумалась. — Может, сработало ваше подсознание, и вы сделали выбор в пользу полицейского?
— Конечно, — согласился я. — Боязнь высоты!
До северного конца Парадиз-Бич я добрался уже где-то около четырех. Передо мной возвышался большой белый дом, жалкая версия Тадж-Махала. Частное шоссе пестрело предупреждающими табличками и заканчивалось у массивных ворот. Я посигналил, и некоторое время спустя появился крупный мужчина в темно-синей форме.
— Служба шерифа, — сообщил я.
— В таком-то рыдване? — усмехнулся он.
Я вылез из машины, подошел к воротам и показал ему свой значок.
— Извините, лейтенант, — пробормотал привратник. — Что стряслось?
— Хозяин дома? — строгим голосом спросил я.
— Раньше семи вечера его не будет. Дома его племянница. Она может чем-нибудь помочь?
— Пожалуй, я мог бы поговорить с ней, — задумчиво произнес я, делая вид, что колеблюсь.
— Никаких проблем, — заторопился страж. — Она сейчас около бассейна. Я открою вам ворота, лейтенант.
— Владельца зовут Хиллбранд, верно? — с деланной небрежностью поинтересовался я.
— Верно, — поспешно подтвердил привратник. Он понизил голос: — С ним все в порядке?
Я кивнул.
— Можете оказать мне услугу? До нас дошли слухи, что существует угроза похищения племянницы.
— Вот это да! — Страж присвистнул.
— Лично я считаю, что все это чушь, — подмигнул я ему. — Но проверить надо. Я поболтаю с племянницей пару минут и выясню, не заметила ли она в последнее время чего-нибудь необычного. Не пугая ее и не объясняя причины. Но старика просто так не проведешь. Если хозяин узнает, что приходил лейтенант полиции, он начнет рыть землю, чтобы выяснить причину.
— Я понял вас, лейтенант! Для старика вас здесь не было, правильно?
— Вы правильно поняли, — подтвердил я. — Спасибо.
— Слева от дома, недалеко отсюда, вы увидите дорогу. Она приведет вас прямо к бассейну, — объяснил привратник.
Спустя минуту я остановил машину рядом с громадным бассейном в форме звезды и вылез наружу. Одинокая фигурка, стоявшая на краю трамплина на противоположном конце бассейна, не двигалась. Некоторое время понаблюдав за мной, девушка грациозно нырнула в воду. Очень скоро ее головка вынырнула совсем близко от места, где стоял я. И я удивился, что она смогла проплыть такое большое расстояние за такое короткое время.
Девушка заметила это и улыбнулась:
— Все объясняется формой бассейна, которая создает оптический обман. Бассейн кажется гораздо шире, чем он есть на самом деле.
Племянница Джадсона Хиллбранда легко вылезла из воды на широкий бетонный парапет и направилась ко мне, ее грудь подпрыгивала в такт ходьбе.
— Привет! — Она стянула с головы купальную шапочку, и длинные светлые волосы рассыпались по плечам. — Я Анна Хиллбранд.
— Лейтенант Уилер, — представился я. — Вы знаете, что двое суток назад был убит Гленн Торп?
Она долго смотрела на меня, пытаясь заставить себя не поверить мне. И вдруг ее лицо сморщилось. Девушка медленно опустилась на колени, закрыла лицо руками и затряслась от рыданий. Я ничего не мог поделать, мне оставалось только ждать, когда она успокоится. Я отвернулся и закурил сигарету. Я успел выкурить сигарету и затушил окурок. И тут услышал позади себя слабый шуршащий голос.
— Как это произошло? — зло спросила она.
Анна стояла на коленях, время от времени яростным жестом смахивая с лица слезы, и внимательно слушала меня. Я рассказал ей об убийстве Торпа, о шантаже. Показал фотографии всех портретов. Терпеливо ждал, пока она обзывала меня бессовестным лгуном и еще всякими разными словами, — некоторые я услышал впервые. Прошла, казалось, целая вечность. И она все-таки мне поверила, потому что ничего другого ей и не оставалось.
