— Ты что же ее так напугал, забулдыга! — рявкнул он.
— Нет, это не я ее испугал. Она в таком состоянии уже полгода, — с грустью в голосе возразил я.
Без пяти десять я подъехал на такси к дому Стентона. Едва дворецкий открыл мне дверь, как на меня обрушились громкие звуки музыки.
— Вечер почти в полном разгаре, мистер Холман, — . вежливо улыбнувшись, произнес Альберт. — Если голодны, в столовой и гостиной организован буфет, а если вас мучает жажда, то столики с напитками расставлены по всему дому!
Я прошел в гостиную, где группа музыкантов трудилась до седьмого пота. То, что они играли, никак не соответствовало тихой, лирической мелодии, обещанной Стентоном. Комната сотрясалась от грома ритмичной музыки. На ближнем ко мне диване развалясь сидел Пит Себастьян, на колени к которому взгромоздилась гурия с глазами как две большие вишни. Длинными пальцами музыканта трубач со знанием дела ощупывал тело красотки, а та периодически деланно хихикала.
Проходя мимо, я заметил, как девушка, вскинув ресницы, с интересом посмотрела на меня.
— Привет! Я — Эмебел, — задорно представилась она и хихикнула, — а это — Пит Себастьян, самый дикий из мужчин, которых когда-либо встречала.
— Привет, — бросил я. — А я — самый голодный.
В гостиной толпилось так много народу, что я удивился, откуда же они все взялись.
Как и сказал Альберт, в дальнем конце комнаты стоял огромный стол с закусками, а напротив бар с напитками. Бармен обслужил меня, и я со стаканом бурбона направился к группе из четырех более-менее знакомых мне людей.
— Э, посмотрите, кто к нам идет! — завидев меня, радостно воскликнул Стентон. — Это мой старый друг Холман! И он тоже хочет поживиться за чужой счет!
Девушки дружно прыснули от смеха, словно он удачно пошутил, а Леон Дуглас только вежливо улыбнулся.
— Хочу, чтобы ты познакомился с девушками, старина, — более серьезно произнес Стентон. — Первая брюнетка — Инез. Может материться по-испански.
— О, мистер Стентон! — воскликнула та и укоризненно захлопала своими трехдюймовыми ресницами. — Неужели каждому надо об этом рассказывать?
— А это Пола, — продолжил он. — Ее ты еще не забыл?
— Ни в коем случае, — улыбнулся я второй брюнетке. — Первая гурия из тех, что я встретил в клубе.
— И уверена, оставила хорошее впечатление, — с замиранием в голосе произнесла девушка.
— У тебя еще сохранилась та самая родинка, дорогуша? — озабоченно спросил ее босс. — Ты не закрасила ее и не стерла?
— Она все там же, мистер Стентон, — заверила его Пола.
— Хотелось бы в этом убедиться, — твердо сказал он.
На этот раз вырез на платье Полы оказался на пару дюймов глубже, чем тогда, чтобы все видели, что девушка без лифчика. Стентон наклонился к ее выпиравшему из платья бюсту и принялся разглядывать ее пышные прелести. Затем он покачал головой и разочарованно произнес:
— Я ее не вижу!
— Да здесь же она, — заверила Пола. — Вы просто плохо ее искали, мистер Стентон!
Босс подцепил пальцем бретельку вечернего платья и, стянув ее ниже плеча, полностью оголил девичью грудь.
— Ага! — торжествующе воскликнул он. — Пола, дорогая, ты права. Она действительно на прежнем месте.
Пола бросила взгляд на свою обнаженную грудь и притворно захихикала:
— Мистер Стентон, вы плохо себя ведете!
— А как продвигается ваше расследование, мистер Холман? — вежливо поинтересовался Леон Дуглас. — Есть результаты?
— Хоть отбавляй! — воскликнул я и, взяв со стола цыплячью ножку, вцепился в нее зубами. — Я слышал, что вы — отличный фехтовальщик. Сражаетесь на рапирах и все такое прочее?
— Да, фехтую немного, — ответил он. — Надо заметить, отличные упражнения для восстановления двигательных функций после неподвижного сидения за рабочим столом. А вы занимаетесь спортом, мистер Холман?
— Да, тем же, что и Стентон, но таких солидных успехов, как он, пока не добился, — разочарованно произнес я.
Тем временем Стентон и Пола, внимательно разглядывая один из предметов женской гордости, оживленно обсуждали вопрос, в каком цвете лучше смотрелась бы родинка. В золотистом или серебристом? Инез, отойдя немного в сторону, холодно поглядывала на них. Как мне показалось, она уже созрела для того, чтобы разразиться испанским матом.
