— Но вы поняли это недавно, — запротестовал он. — Что-то заставило вас обдумать эту версию?
— Вы были чертовски хитры, мальчик Ли, — искренне признался я. — Вы рассчитали все до последней мелочи. Никто не смог бы сделать это, понимая, что может навлечь на себя подозрение… А навлечь подозрение, дружище, означало, что он должен быть заинтересован в убийстве Тайга как участник шантажа.
— Это действительно превосходная версия, — угрюмо пробормотал он, — но это не доказательство, правильно?
— Нет, до тех пор, пока вы можете прятать это где-нибудь вместе с вашими драгоценностями.
— Так что у меня есть шансы остаться в стороне от этого, да?
— Ли, мальчик, — проворчал я тихо, — очень скоро грубоватые парни в синих униформах придут и заберут вас в совершенно иной мир, лишенный баров. Они будут задавать вопросы — миллион вопросов, и запомнят каждый из ваших ответов. Они не будут принуждать вас, скорее всего, они будут даже вежливыми, но хватка у них крепкая, и именно это делает их такими беспомощными. У вас просто не хватит сил выдержать это, дружище, если вы хотите знать всю правду.
— Я почувствовал это, — мрачно заметил он. — Если я признаю вину, как вы думаете, у меня будет шанс получить тюремное заключение?
— Если вы рассчитывали на это, дружище, — ответил я, глядя в сторону на появившуюся на террасе неуклюжую фигуру, — не думаю, что вам нужно было продолжать бить его после того, как он был уже мертв.
— Как скоро сюда прибудет полиция?
— Джен Келли, должно быть, звонит им прямо сейчас, у вас тем не менее есть пятнадцать минут.
— Да. — Он посмотрел на меня без всякой надежды, и я заметил, каким бессмысленным стал его взгляд. — Вы могли бы сделать мне одно маленькое одолжение, Рик, мальчик?
— Не знаю, почему я должен делать что-то для вас, — ровно произнес я, — вы сделали из меня козла отпущения, а сами чуть было не улизнули от всего.
— Вы по-прежнему великий, вернее, героический прохиндей, — прорычал он. — А кто я? Вы можете позволить себе быть великодушным?
— О каком одолжении идет речь?
— Оставьте меня одного, пока не пришли полицейские. Позже у меня не будет времени, правильно?
— Хорошо, это ничего не стоит, — согласился я. — Надеюсь, вы не сделаете какой-нибудь глупости, вроде попытки сбежать?
— Как вы сказали, — его губы изогнулись в болезненной улыбке, — у меня для этого уже нет сил.
Я оставил его возле бассейна, и когда вернулся на террасу, его уже не было там. Валеро подошел ко мне с другого конца террасы.
— Я вычистил все, что мог, senor. Думаю, что пятна останутся, они так быстро просочились в песок.
— Вы все сделали отлично, — похвалил я. — Кто заметит несколько пятнышек?
— Есть еще кое-что, — волнуясь, произнес он.
— Ваш пистолет? Он у меня. — Я вынул его из кармана. — Лучше оставлю его. Полицейские начнут искать его, как только приедут сюда.
— Понимаю, — сказал Валеро, кивнув. — Но у вас мой пистолет. А пистолет генерала? Я нигде не могу его найти.
— Тогда, думаю, кто-то взял его, — пожал я плечами. — Вы знаете, как говорят: как пришло, так и ушло.
Он посмотрел на меня, затем кивнул:
— Понимаю.
Я вернулся в дом и встретил Джен, выходящую из библиотеки.
— Только что позвонила в полицию, — сообщила она взволнованно. — Они будут здесь через двадцать минут.
— Отлично, — воскликнул я совсем без энтузиазма и попытался прошмыгнуть мимо нее в библиотеку.
— Почему вы вдруг начали избегать меня? — подозрительно спросила она.
— Это очаровательная форма самоистязания, называемая «оставь сладости на уик-энд», — объяснил я.
— Но сейчас как раз уик-энд!
— Уик-энд — это место, куда вы и я поедем в следующий раз, как только покончим со всем этим, — терпеливо объяснил я. — Если вы хотите устроить все, как Зельда Роксан, милая, то вы должны быть сговорчивей.
Она глубоко вздохнула и гордо улыбнулась:
— Я сговорчивая!
Я постучал по голове указательным пальцем:
— А здесь надо покрыть лаком.
— Запомню, — пообещала она.
Зельда все еще сидела во главе стола, раскладывая из своих чеков некое подобие пасьянса, а может быть, совершая таинственный ритуал, изобретенный ею, чтобы с помощью колдовства обеспечить их платежеспособность.
