– Это не кассир, – объяснил клерк. – Это два партнера. Оба подписали чек.
– А, – произнесла я, заканчивая выписывать чек на двести шестьдесят тысяч долларов и подвигая его через стойку. Я подсчитала, что на банковском счету, который мы открыли на имя мистера и миссис Амальгамин, после выплаты банковского сбора останется пятьсот пятьдесят семь долларов сорок девять центов.
– Греческое? – спросил клерк.
– Что? – не поняла я.
– Имя. Это греческое имя – Амальгамин?
– Эстонское, – ответила я. – Очень распространенное эстонское имя. В Бронксе есть целые кварталы, заселенные Амальгаминами.
– Без дураков, – продолжал клерк. – Это славное имя.
– Не жалуемся, – сказала я.
– Они не войдут в этот портфель, – сказал кассир.
– Войдут, – возразила я. – То же самое было на прошлую пасху. Этот портфель вместит бумажки. Затем будем укладывать монеты.
Он пожал плечами.
– Единственное, что могу вам сказать, – сострил кассир, – если застряну на выходные в Джерси при четверти миллиона долларов один одинешенек, я сам доставлю их вам, а не он. – И он ткнул пальцем в сторону Боба.
Я улыбнулась и изобразила смущение. И тут началось. Одна хорошенькая, мягкая, мятая, явно бывшая в употреблении десятидолларовая бумажка упала на дно портфеля – и начался зеленый снегопад.
– Я знаю мистера Карла Постера из «Фанфан Новелти», – сказал кассир. – В принципе, я знаю их обоих, но мистера Постера лучше. Мне он нравится. – Он продолжал укладывать доллары в портфель. – Всегда находит минутку забежать к нам в течение дня. – Он распечатал одну пачку, чтобы аккуратно упаковать половинки сбоку. – В обед он играет в сквош. Он мастак, настоящий ас, каждый раз обыгрывает меня. Я бы сказал, профессионал.
Боб следил за мной краем глаза. Клерк продолжал:
– Но вам он не нравится, а я считаю, что он славный парень.
– У нас разногласия с его компанией, – пояснила я. – Они задерживают платежи. Но Карл Постер – совсем другое дело. Мне нравится Карл Постер. – И, что самое забавное, мне он действительно нравился. Карл Постер в моем вкусе.
– Он славный, – повторил кассир, закрывая портфель и придерживая его, помогая Бобу закрыть замки, защелкнуть цепочку и наручники на запястье. – Теперь в порядке. Если этот чемодан решат похитить, то только вместе с тобой в доплату, приятель. – Кассир отдал салют на прощанье. – Забирай, полковник, – сказал он. – Удачных выходных.
Боб и Лиз вышли точно по расписанию. Я повернулся к нашим двум простакам. Джон – тот, что покороче, с красным лицом, – чистил ботинки салфеткой, но, заметив мой взгляд, спрятал ее подальше.
– Я снова обрисую вам наш план, – приступил я, – чтобы вы четко поняли, что происходит. У вас еще есть возможность изменить свое решение, и никаких к вам претензий не будет.
Джонни Джонс-коротышка расправил платочек с монограммой, кокетливо выглядывавший из кармашка пиджака, и вытянул руку жестом дружеского отрицания, обнажив при этом запястье с золотыми часами:
– Не нужно объяснять ваш план, сэр Стивен.
– Это не мой стиль работы, – с напором произнес я.
Теперь они были у меня в кармане. Люди, рассуждающие о мошеннических номерах, ничего не смыслят в них. Не существует готовых схем, готовых планов. Вы вводите жертву в состояние транса, апеллируя к ее собственной алчности. Паранойя наизнанку, как я это называю, желание доверять и зависеть. Эти двое уже мысленно делали обход своего супергарема на Багамах или где-то в деловом центре распоряжались своими семьюдесятью восьмью процентами прибыли. Они едва слышали, что я им говорил, разве что, подобно пациенту, улавливали только убаюкивающий голос гипнотизера.
Я щелкнул переключателем переговорного устройства.
– Дайте Грэхема из Нассо, – проговорил я в безжизненный аппарат. – Закажите разговор на пять тридцать. – И повернулся к нашим простофилям. – Конечно, если вы полностью компетентны в вопросах обеспечения безопасности своих капиталовложений… Я предпочел бы не продолжать. – Выждав паузу, я усмехнулся. – Но, знаете, в позапрошлом году, в Риме, я вышел из сделки на двадцать два миллиона только потому, что мой старый приятель, покойный Альфред Крупп, сказал, что это технически слишком сложное дело для его понимания. Видите ли, я хочу, чтобы вы не доверяли мне, потому что лично мне приходится не доверять и проверять людей, с которыми я имею дело.
