– Может, и нет, – протянул он. – Дело всего лишь… в том самом законе, согласно которому сотрудники или агенты иностранных субъектов или ведомств должны своевременно регистрироваться.
– Мы же, кажется, все выяснили?
– Ну… необходимо удостовериться, что вы поняли все требования этого положения.
– Мне кажется, я их отлично понял.
– Возможно. Параграф пятый Акта гласит: «Любое лицо, которое умышленно нарушает любое положение данного Акта, или дает ложные показания по данному Акту, или уклоняется от дачи оных, подлежит наказанию в виде штрафа размером до тысячи долларов или лишения свободы сроком до двух лет, или и того и другого».
– Ну да, все ясно.
– Возможно. Другой параграф Акта определяет агента иностранного ведомства как любое частное лицо, компаньона, объединение или корпорацию, которые действуют или работают в качестве представителя иностранного субъекта, а иностранный субъект определяется как правительство иностранной державы, лицо, постоянно проживающее за границей, или любое иностранное деловое сообщество, компания, объединение, корпорация или политическая организация.
– Повторите, пожалуйста.
Фэбээровец исполнил просьбу Вулфа. Тот в ответ покачал головой:
– Не знаю. Не думаю, что я должен регистрироваться в соответствии с этим положением. Я работаю сейчас только на молодую женщину по имени Нея Тормич. Она иностранка. Но она не деловое сообщество, не компания, не объединение, не корпорация и не политическая организация и в данное время постоянно за границей не проживает.
– Где она?
– Перед вами.
Фэбээровец посмотрел на Нею, внимательно ее изучая, затем перевел пристальный взгляд на Вулфа и наконец, медленно покачав головой, объявил:
– Я тоже ничего не могу сказать. Мне еще не встречались подобные случаи. Я должен посоветоваться с генеральным прокурором. Позже я сообщу вам его мнение.
Он с достоинством поклонился, повернулся и вышел из кабинета.
Я хихикнул.
Кремер поднял руки, словно собираясь всплеснуть ими, и тоже направился к двери. На полпути он остановился и заявил:
– Я все слышал и не верю ни единому слову. Даже запиши я его слова на пластинку и проигрывай их каждый день, то все равно не поверю. Однако в силы правопорядка я верю. Пошли, Стеббинс. Прихватите с собой перчатку и ту штуку тоже. Мисс, завтра в восемь тридцать утра к вам на квартиру придет наш сотрудник, чтобы проводить вас в полицейское управление. Вы будете дома?
Она ответила, что будет, и Кремер вместе с сержантом, следующим за ним по пятам, покинул кабинет.
Вулф налил себе пива и выпил. Я скрыл зевок. Нея Тормич спросила, наморщив лоб:
– Может, с моей стороны было глупо все признать? С другой стороны, могла ли я поступить иначе?
Вулф вытер губы, откинулся в кресле и посмотрел на нее:
– Так или иначе, вы поступили правильно. Надеюсь, вы сказали правду?
– Да.
– А история, рассказанная Фабером, которую вы подтвердили и которая обеспечивает алиби вам обоим, тоже правда?
– Да.
– Вы, наверное, понимаете, что, не будь у вас этого алиби, вас сейчас могли арестовать и предъявить обвинение в убийстве?
– Понимаю.
– Вы знали, что Ладлоу – британский агент?
– Да.
– А то, что Фабер – германский агент?
– Тоже знала.
– А вы или мисс Ловчен – тоже агенты?
– Нет.
– Вам известно, кто убил Ладлоу?
– Нет.
– А какие-нибудь предположения на этот счет у вас имеются?
– Нет.
Вулф метнул взгляд в сторону, где сидела Карла:
– Мисс Ловчен, это вы убили Ладлоу?
– Нет, сэр.
– А кто это мог сделать, по-вашему?
– Даже не представляю, сэр.
– Теперь вот что, – вздохнул Вулф. – Поговорим об остальных. Я имею в виду мистера и миссис Милтан, Дрисколла, Гилла, Барретта, мисс Рид, мадам Зорку. Вам что-нибудь известно о том, был ли кто-нибудь из них хоть как-то связан с Ладлоу по делам политики или лично?
Нея подняла глаза на Карлу и снова перевела взгляд на Вулфа. Затем открыла рот, снова закрыла и только потом сказала:
– Не знаю, насколько тесно они могли быть связаны. Они все знали друг друга. Мы сами не так долго работаем в школе Милтана.
– С Ладлоу и Фабером вы познакомились в школе Милтана?
– Да.
– Как вы узнали, что они иностранные агенты?
