Тоётоми Хидэёси - страница 17
Труден путь к вершине власти, и, чтобы овладеть ею, Мори предстояло выиграть не одну битву. Сильная армия феодала Оути оказалась не самой главной преградой на этом пути. Нужно было одолеть тех феодалов, которые не желали уступать ему и сами рвались к власти, все сметая на своем пути.
Самыми грозными его соперниками были Амако Ёсихиса, с которым он находился в самых добрых отношениях (вместе участвовали не в одном сражении), и Суэ Харуката, который первым выступил против Оути и сразил его. Мори Мотонари удалось выйти победителем в единоборстве с ними. Важное значение имела победа его войск в битве при Ицукусима в 1555 году. Эта победа открывала перед ним возможность, казалось бы, беспрепятственного захвата обширных земель па западе страны. Как карточный домик, рушилась феодальная империя Оути, «короля Ямагути», как его назвали европейцы. Прежние заслуги, чины, звания и традиции, вассальная преданность — все то, что считалось вечным и незыблемым, не могло устоять перед неистребимой жаждой власти.
Втянутый логикой борьбы в бурный поток стремительно развивавшихся событий, Мори Мотонари не мог уже остановиться, сдержать свои честолюбивые амбиции и устремления. Правда, его самые смелые замыслы относительно расширения территориальных владений вряд ли выходили за пределы района Тюгоку, принадлежавшего его бывшему господину. Что касается похода на столицу, то вряд ли он мог всерьез рассчитывать на успех такого шага. Самое большее, на что он мог надеяться, это завоевание северной части острова Кюсю и, возможно, части острова Сикоку. Если, как считают некоторые биографы Мори, он действительно вынашивал планы захвата столицы[38], то это было не более как несбыточной мечтой.
Таким образом, владения нового даймё Мори Мотонари оставались в основном в границах тех земель, которые принадлежали феодальному дому Оути, т. е. десяти провинций на западе страны: Нагато, Ивами, Суо, Аки, Идзумо, Бинго, Хоки, Мимасака, Бидзэн и Биттю.
В двух рассмотренных случаях речь шла о новых даймё, которые появились в районах, отдаленных от центра на довольно значительное расстояние. Что касается еще более дальних районов, как, например, острова Кюсю, особенно южной его части, то здесь представители старых аристократических домов Отомо и Симадзу также постепенно приобретали черты новых даймё, хотя этот процесс протекал несколько замедленно и не принял столь острых форм. В центральной части страны военные действия, связанные с выдвижением на политическую сцену новых феодальных князей, развертывались, может быть, не столь масштабно, как на востоке и западе. Этому препятствовали размеры территорий и положение центральных провинций, находившихся под неусыпным надзором центральной власти.
Однако по своей остроте и значению эти события имели не меньшее, а гораздо большее значение для страны в целом, для ее политического, социального и экономического развития. Особенность этих районов состояла в том, что здесь, по существу, исключалась возможность концентрации слишком больших земельных площадей в руках одного, пусть даже сильного феодала. Центральные власти немедленно отреагировали бы на такие поползновения, с чьей бы стороны они ни исходили, расценив это как опасную оппозицию сёгунату.
Процесс образования новых даймё в центральных районах имел ряд специфических особенностей, главная из которых состояла в том, что борьба развернулась преимущественно между феодалами средней руки, сила и влияние которых были примерно равными. Здесь, в центральной части Японии, более быстрыми темпами развивались производительные силы, бурно росли города, широкое распространение получили ремесло и торговля, новые виды производства. Феодалы не могли воспрепятствовать этой тенденции. Более того, они поощряли такое развитие. Все это, пишет известный японский историк Иноуо Киёси, объясняет, почему в центральной части Японии, в частности в области Токайдо, в районе Канто и отчасти на острове Сикоку, не появились крупные феодальные магнаты