— Он подлец?
— Ты даже представить себе не можешь, в какой степени. Любитель часов с сексуальными аппетитами Уоррена Битти.[35] Если дать ему возможность, он совратит кассиршу на парковке. Но он наш любитель часов, и это главное.[36] Поэтому мы предоставим ему столько кассирш с парковок, сколько он пожелает, и позволим время от времени отрубать голову какому-нибудь журналисту, если только он обеспечит нам хоть какую-нибудь стабильность в Дерьмостане.
Диксон занимал пост первого заместителя Джексона Коллинза, который, говоря жаргоном Управления, являлся «главным афганцем», хотя никто так его не называл. Все называли его «Макгайвером», поскольку в прошлом он действительно служил в «Морских котиках» и взорвал много всего в самых разных уголках земного шара.
Еще находясь на оперативной работе, Коллинз уже отличался чересчур серьезной натурой, не способной воспринимать иронию, отчего казался смешным и заслужил прозвище придурка из бестолкового телесериала восьмидесятых. И даже солидный послужной список не помог ему избавиться от клички: у него за плечами Военно-морская академия в Аннаполисе, затем с отличием окончил факультет международных отношений Университета Джонса Гопкинса, успел поработать в Институте Брукингса[37] и при нынешней администрации возглавил всю деятельность Управления в Афганистане, направленную на достижение целей, поставленных администрацией.
— Ну как, — спросила Сьюзен, — отношения с Джеком «Макгайвером» Коллинзом теперь стали лучше?
— О да, — подтвердил Диксон. — Раньше он называл меня Гомиком, а теперь я повышен до Доктора Влагалища.
— Ого, какой прогресс. У меня был такой же начальник в Токио. Туп, как пробка. Ни одной работоспособной извилины. Отделение напоминало боевой мостик эсминца. Мы называли его Полубаком.
— Эти ребята из Аннаполиса, что с ними? Они считают, что если человек не знает, с какой стороны нос, а с какой корма, от него не может быть никакого толку. Кстати, а с какой стороны корма?
Сьюзен рассмеялась. Этот парень действительно был смешным; едва уловимый налет гомосексуализма высших слоев общества, лицо, оживленное бурными эмоциями. По отзывам, блестящая голова, судя по всему, обидчивый, Джаред Диксон болезненно столкнулся с бывшими военными, работающими в Управлении.
— Слушай, ты ведь догадываешься, зачем я к тебе заглянула, — сказала Сьюзен.
— Конечно, догадываюсь. Ты используешь назначение в группу взаимодействия с ФБР как предлог навестить свою давнюю пассию Джареда Диксона. Я рад, что ты наконец примирилась со своей неудержимой любовью и неуемным сексуальным влечением ко мне. Ты была так не права, столько лет разыгрывая неприступную твердыню. Только подумай, сколько времени мы могли бы провести вдвоем в каком-нибудь мотеле.
— Ха, еще один женатый тип, жаждущий получить пирожки, но не желающий потратить деньги на миску, в которой можно замесить тесто. О, все в порядке, ты навечно останешься женатым на своей… как там ее зовут, Баффи? Дженнифер? Гиги? — потому что у нее все деньги. Ты не сможешь развестись.
— Естественно, как можно жить без трех особняков, шести машин, конюшни, большой парусной яхты и превосходной коллекции выдержанных вин? Кстати, ее зовут Банни. Нет, Флаффи… нет-нет, кажется, теперь я точно вспомнил — Мимси.
— Ты такой ублюдок! Ладно, на самом деле я хочу просмотреть наши архивы о пусках ракет и расходах боеприпасов за тот день, когда была взорвана гостиница. Еще один раз. Возможно, я что-то пропустила.
— Сомневаюсь, что ты хоть раз пропустила что-нибудь за всю жизнь.
— Ладно, тот случай в Балтиморе, едва не закончившийся смертью объекта, подтолкнул начальство задуматься над мотивами Круса. И я просто должна позаботиться, чтобы эта база была прикрыта, что мы абсолютно чисты. Станет очень нехорошо, если выяснится, что афганское отделение стреляло по своим, чтобы спасти задницу любителю часов.
— Знаешь, все это жутко засекречено. Я знаю, что ты получила допуск почти ко всему, но как насчет того, что осталось?
— Я умная и красивая, и мне все можно.
— Ладно, — усмехнулся Диксон. — Макгайвер полный кретин, но все-таки не до такой степени, уверяю тебя. Я принесу тебе все, — заверил он, — кроме, разумеется, «Пентаметра». Ты ведь понимаешь, что «Пентаметр» нельзя скомпрометировать.
