— Твою мать, — выругался Ларри. — Пните его, может, он очнется.
Энтван ткнул в неподвижное тело тяжелым ботинком. Пьяный застонал, зашевелился, затем снова затих.
— Он совсем хорош, босс, — сказал Энтван.
— Ладно, — пробормотал Ларри, — это уже не наше дело. Я позвоню в полицию, и мы поедем дальше. Нам нужно объехать весь маршрут.
— А что, если он…
— Пусть это беспокоит фараонов, — решительно произнес Ларри. — В конце концов, это их работа.
В это мгновение лежащий мужчина перекатился на бок. В руке он держал черный пистолет.
— Так, ребята, — сказал он, — если будет нужно, я сделаю вам больно, но в повестке дня это не значится. Вы делаете все, как я скажу, — и выходите чистыми. Лезете в драку — и возвращаетесь домой в ящике.
Он выглядел, если так можно сказать, полуазиатом. Никакого акцента, очень твердые, проницательные глаза. Держался так, что сразу чувствовалось: слов на ветер не бросает. При виде его мусорщики сразу же подумали о кун-фу и гонконгских гангстерских разборках, которые видели по телевизору. Чем-то похож на Чжоу Юньфата из фильма «Убийца», но только был реальным, по-настоящему разозленным.
— Так, вы, мусорщики, вставайте на колени, быстро — ну же, быстро! Ты, водитель, отойди к бамперу.
Все повиновались.
— Еще ни разу не приходилось слышать об ограблении мусоровоза, — пробормотал Энтван. — Ну и дурак же ты, братец, если надеешься заработать на нас хоть какую-то мелочь.
— Застынь, мусорщик, — приказал китаец.
Присев на корточки, он ловко опутал обе пары здоровенных запястий одноразовыми пластиковыми наручниками — гибкими, очень прочными. Рывком затянул их.
— О-ох, — пожаловался Роуми, — больно, твою мать.
— Верзила, ты предпочитаешь быть связанным или мертвым? Так, а теперь идите сюда, — сказал китаец, указывая зажатым в руке пистолетом.
Он подвел всех троих к мусоровозу.
— Вы двое забираетесь в контейнер, лежите неподвижно, не дышите, не кричите, — понятно? Если вы меня заложите, я, перед тем как уйти, вас завалю. Так что не разочаруйте меня.
Водитель Ларри помог связанным забраться в контейнер, достаточно просторный, чтобы свободно поместились там.
— Только не влюбитесь друг в друга и не вылезьте оттуда помолвленными, — предупредил налетчик.
— Долбаный ублюдок! — в сердцах выругался Энтван.
— Завали их дерьмом.
Взяв мусорный бак, Ларри высыпал его содержимое на два тела.
— Воняет, черт побери! — недовольно заерзал Энтван.
— Так, а теперь в кабину. Ты повернешь налево, доедешь до Сент-Пол-стрит, потом направо, мимо Игер и Рид, и затем свернешь направо в переулок перед Мэдисон.
— Приятель, там же все оцеплено.
— Не волнуйся, твою помойку пропустят. А если полицейский тебя остановит, я знаю, что ты сможешь его уговорить.
Ларри забрался в кабину, а налетчик, держа его под прицелом, обошел вокруг кабины, залез в другую дверь и устроился на четвереньках на полу.
— Слушай, китаец, — сказал Ларри, — кончай всю эту гребаную хренотень. Из-за тебя я вылечу с работы.
— Ты скажешь, что я направил на тебя пистолет, и, кстати, это действительно так. Делай, как я скажу. Тебя это не касается. Ты лишь маленький винтик.
Большой мусоровоз тронулся, проехал по переулку до перекрестка, повернул налево, затем направо на Сент-Пол.
— Ты просто мусорщик, выполняющий свою работу. Сохраняй лицо спокойным. Я читаю тебя, как раскрытую книгу; ты ведь не хочешь пострадать из-за того, до чего тебе нет никакого дела. Поверь мне, ради этого не стоит умирать, если только ты не потерял сына в Афганистане.
Доехав до конца переулка, Ларри повернул направо и тотчас же затормозил, подчиняясь сигналу полицейского.
— Дальше ехать нельзя, дружище, — сказал полицейский. — Квартал оцеплен, там какая-то важная персона.
— Послушайте, я и так выбился из графика. Прямо я не поеду, только сверну в переулок, заберу мусор и сдам задом. Пробки дикие, братишка, я никак не успеваю.
— Меня это не касается.
— Всего только пять минут, — взмолился Ларри. — Ей-богу, заберу и сразу же обратно.
Полицейский покачал головой, увидев проблему, которую можно разрешить только милосердием.
— Только не высовывайся на Норт-Чарльз, — предупредил он. — Тогда ты вляпаешься в большую беду, да и меня тоже подставишь.
