Пирцяко Хабиинкэ развернулся и упал на живот, тормозя выставленными вперед локтями, как будто боролся с заарканенным оленем.
— Кто меня тащит? Поборемся! — закричал Пирцяко Хабиинкэ. — Ты вызвал меня на борьбу? — С трудом он удерживал леску в руке. Толстая струна разрезала ладонь. Почувствовав запах крови, оленевод разозлился: — Все равно я тебя одолею! Вытащу на берег. Пирцяко Хабиинкэ сильнее тебя! От меня не убежал еще ум!
Рыба упорно тащила в глубину. Прокатившись еще немного по камню, Пирцяко Хабиинкэ упер локти в трещину и почувствовал себя спокойнее. Чуть разжал пальцы, и кусок рога завертелся, отдавая леску. Рыба пошла в глубину.
— Хватит тебе длинных вожжей! — сказал он. — Теперь по-настоящему померяемся силами. — Приподнялся и двумя руками потянул к себе леску. Показалось, что никакой рыбы не было, просто крючок зацепился за камень. Неожиданно почувствовал, что в глубине что-то произошло. — Го-го-го! — закричал от радости Пирцяко Хабиинкэ, торжествуя победу. — У it, однако, не успел еще убежать! — Он пошел от берега, вбивая пятки тобоков в гальку.
Рыба несколько раз бросалась из сторону в сторону, уходила на глубину, но не в силах была освободиться от крючка.
— Однако, зря ты стараешься! — громко выкрикнул оленевод. Замучив рыбу, он выволок ее на берег. — Тальма! — Оглушил тяжелым камнем и принялся измерять пятерней. Четырнадцать раз растопыренные пальцы пробежали по серебристой спине рыбы в красных пятнах. — Однако, такой большой я еще никогда не ловил!
Можно было еще раз попытать рыбацкое счастье, но Пирцяко Хабиинкэ подумал о другом человеке, который у камня должен поймать себе на еду рыбу. Достал блесну, внимательно осмотрел крючки. Проверил остроту каждого жала. С сожалением покачал головой. Достал камень и озабоченно принялся подтачивать. Старательно смотал леску на обломок и с блесной положил на место.
Переправившись с оленями на другую сторону реки, Пирцяко Хабиинкэ медленно шел рядом с нартами. Первый раз вспомнил о жене и Няколи. Не попробуют они рыбу, не будут знать, какая подвалила ему удача. Раньше он обязательно бы сочинил песню об удивительной рыбалке, но давно не пел и растерял все слова. Минутная радость прошла: одному рыбу не съесть. Придется оставить песцам. Присел на нарты и погнал оленей. Скоро ухватил горьковатый дым костра.
Послышался лай собак, щелканье оленьих копыт. Пирцяко Хабиинкэ издали увидел острый треугольник чума. Остановил оленей, захватил рыбу и вошел в чум. На железном листе тлели угли, покрываясь сероватым пеплом. Он подбросил веток яры, и огонь жадно накинулся на корм. Пригревшись у костра, бригадир заснул. Разбудили его визжащие щенки. Сшибая друг друга, они карабкались на лежащую лайку, чтобы ухватить сосок с молоком.
Молодая скуластая женщина, хозяйка чума, возилась у костра. Рыба лежала разрезанная на куски в глубокой миске.
— Однако, ты хороший рыбак! — сказала она и протянула гостю чашку со спиртом.
Пирцяко Хабиинкэ быстро опрокинул чашку. Давно ему не приходилось пить, и спирт обжег горло.
Женщина тоже выпила. Достала из миски кусок рыбы и начала жадно есть.
Пирцяко Хабиинкэ понравилась жирная рыба. В Пуре такая не попадалась.
Глаза стали закрываться, и он вытянулся перед порогом. Но женщина бесцеремонно разбудила его и заставила лечь на оленьи шкуры. С сонного стащила малицу, потом тобоки. Она действовала настойчиво и бесцеремонно.
Утром бригадир проснулся. Женщина поставила к постели маленький стол на коротких ножках. В миске лежало горячее мясо. Приезжий нехотя поел. Потом вдоволь напился крепкого горячего чая.
Женщина сидела перед открытым пологом чума и ремонтировала малицу.
Прошел еще один день.
— Вставай, — сказала женщина. — Однако, ты, мужик, забыл, что за оленями надо смотреть! Я устала одна каждую ночь караулить. Мужик мне нужен, я давно себе его ищу. Тебе пора охранять олешек!
Пирцяко Хабиинкэ ничего не сказал. Снял карабин, натянул малицу и отправился в стадо. Собаки признали в нем хозяина и, подвизгивая, бежали впереди него.
Два дня пробыл Пирцяко Хабиинкэ в стаде. Женщина пришла к нему в праздничной расшитой ягдушке.
