До самого горизонта не было заметно ни облачка на обесцвеченном небосводе. Солнце, застывшее на пике, словно прилипший к сковородке блин, с каждым часом все больше распалялось. Но благодаря бескрайнему морскому простору, жара вовсе не была давящей. Во всяком случае, так казалось двум молодым особам, совершенно непонятно как оказавшимся в порту.
Миновав рыбный рынок, который не замолкал даже в такой час, девушки замерли у пирсов, с восторгом всматриваясь вдаль. Туда, где лазурная морская гладь с едва заметными пенными барашками сначала становилась все темнее, почти переходя в черный цвет, а потом сливалась с бледно-голубым оттенком неба. Плеск волн о деревянные бревна, едва слышный за гулом торговых рядов, и крики чаек казались девушкам прекрасной мелодией.
Насладившись видом, они деловито оглядели корабли и быстрым шагом направились вдоль пирсов.
Женского присутствия здесь никто не ожидал. И юнги, и бывалые моряки, и даже рабы, которых, казалось, сложно было заинтересовать хоть чем-то, с неописуемым изумлением смотрели вслед двум особам, гадая, что же они забыли в пустующем порту.
А девушки предвкушали новое приключение.
— Бейн, ты когда-нибудь упивалась запахом рыбы, водорослей и соленым бризом?
— Ага, прямо сейчас, — саркастично отозвалась Ориел, но заметив поменявшееся лицо Джеммы, успокоила: — Не люблю рыбу, могла бы уже запомнить.
Джем пожала плечами. Слишком многое в этой жизни Бейн не любила (а еще больше — ненавидела), чтобы тратить память на этот гигантский объем информации. Проше было запомнить то, с чем Ориел была готова мириться и на этом посчитать достижение закрытым.
— Лучше скажи, как твое самочувствие, — вот Бейн отлично помнила, что Джем отвратительно переносила жару.
— Сравнила! — фыркнула девушка. — Юг же! Тут не жара — одно удовольствие. Кстати, о птичках, какой нам корабль нужен?
— Судя по имеющимся в наличии, выбора у нас нет, — Бейн кивнула в сторону самого маленького судна, на которое матросы, обливаясь потом и ругательствами, затаскивали что-то похожее на алтарь.
— Негусто, — разочарованно протянула Джемма.
— А тебе нужна каравелла? — усмехнулась Ориел. — Полагаю, небольшой и резвый кораблик более удобен, чем пафосная королевская посудина.
— Как-как ты назвала мой лучший корабль? — раздался позади приятный баритон.
Обернувшись, Бейн увидела Олдера, который хмурился исключительно для вида. Он и сам под настроение «Великого и Победоносного» именовал куда уничижительнее. Русые волосы короля были собраны в короткий хвостик, лицо уже успел схватить легкий загар. Вид же был самый разбойничий: распахнутая на груди льняная рубаха, перехватывалась в талии широким ремнем, к которому цеплялся палаш, широкие парусиновые штаны были заправлены в высокие сапоги — только серьги в ухе не хватало.
За спиной его величества стоял невозмутимый Елент. Его преосвященство в отличие Олдера, как обычно, выглядел строго и также неизменно был облачен в одежды темных тонов.
— Если тебя не устраивает «посудина», могу заменить на «пафосное корыто», — ответила Бейн, уперев руки в бока.
— Непередаваемо лучше.
— Мы собирались отплывать через несколько минут, — вместо приветствия Елент начал с выговора, — где вас носило?
— Вы в следующий раз за несколько минут до «отплытия» и присылайте сообщение — точно опоздаем, — проворчала Джемма. — За день, знаете ли, затруднительно до южных границ королевства добраться!
— Откуда? — поймал ее на слове глава инквизиции, пропуская девушек вперед по трапу.
— С небес спускаемся, — доверительно сообщила Бейн и попыталась аналогично уступить дорогу Олдеру.
Увы, на этот раз шутка не сработала. Однажды уже Ориел пропустила (на самом деле чисто машинально) перед собой его величество, а потом, воспользовавшись ситуацией, еще неделю подкалывала на тему «дамы всегда вперед».
Король урок усвоил и бдел.
— Хоть из глубин ада — всё равно успеете. Можно подумать, что мы первый день знакомы, — резюмировал Елент, поднимаясь на борт в конце процессии.
— Новостей о Даниэле нет?
— Нет.
Не показывая своего разочарования словами инквизитора и взбежав первой на палубу, Джемма крутанулась на триста шестьдесят градусов и, присвистнув, озвучила мысль:
