— Пит! Господи помилуй! Я думала, что это Хейзл приехала раньше времени.
— Хейзл? — бессмысленно повторил он.
— Да, наша телефонистка. Сегодня вечером у нас совместное свидание, и мальчики заедут за нами сюда. Отвернитесь и не смотрите. Дайте мне надеть халат. Олл райт, — сказала она через минуту.
Пит вошел вслед за ней в квартиру. Она была маленькая: комната с откидной кроватью, кухонька, ванная.
— Мне необходимо связаться с Агнес Уэллер, — сказал он. — Она сейчас за городом, а телефон там отсоединен. Я хочу попросить у вас машину. У вас ведь есть машина?
Дина смотрела на него так, будто он был составной картинкой-загадкой, которую она никак не могла собрать.
— Вот что, — сказал он, — давайте присядем, и я вам все объясню. Моя машина в гараже, а за мной следит полиция.
Он рассказал ей все. Дина сидела в кресле, с такой силой вцепившись руками в подлокотники, что суставы ее пальцев побелели. Она слушала, не спуская с него глаз, не произнося ни единого слова. Глаза ее были полны слез, и, когда он закончил свой рассказ, слезы так и хлынули потоком. Но плакала она недолго. Пошарив в кармане в поисках платка и не найдя его, она утерла глаза рукавом.
— Вы любите Элоизу Корум? — тихо спросила она.
— Нет! И никогда не любил.
Дина резко поднялась с кресла:
— Зимой я почти никогда не езжу на своей машине. Она стоит в гараже моей приятельницы, в двух кварталах отсюда. Сейчас я ее пригоню.
— Дайте мне ключи, я сам схожу за нею.
— Нет, так не годится. Мне тогда придется звонить приятельнице и сказать, чтобы она дала вам машину. Она узнает, что машина у вас, и об этом может пронюхать полиция. Пойду я. На кухне в кофейнике есть немного горячего кофе. Выпейте чашечку, а я тем временем оденусь.
Он кивнул и отправился в кухню. Нашел там чашку, блюдце и ложечку, а в крошечном холодильнике банку хаф-энд-хаф[9]. Булькавший в кофейнике кофе издавал восхитительный аромат, а на вкус он был еще лучше. Он выпил полторы чашки, опустошив кофейник до дна и, прежде чем успел покончить с этим, увидел в двери Дину.
— Ну, я пошла, — сказала она каким-то неестественным голосом. — Вернусь минут через пятнадцать-двадцать.
Она ушла, Пит услышал, как хлопнула входная дверь. Он сполоснул в раковине чашку и блюдце, вытер их и вернулся в комнату. Электрические часы возле радиоприемника показывали шесть. Он не думал, что еще так рано. Усевшись в удобное на вид кресло, он взял первый попавшийся журнал. Это был «Домашний журнал для женщин». Он швырнул его на пол и включил радио. Передавали спортивную сводку из Чикаго:
«Итак, любители спорта, похоже на то, что первоклассная баскетбольная команда Уиллетского педагогического колледжа может не принять участия в соревнованиях на первенство штата, которые состоятся в январе. Из-за трагической гибели директора колледжа доктора Корума команда может отказаться от участия в соревнованиях. Если все будет именно так, то это уже второй раз, когда команда Уиллетса отменяет свое выступление. Первый раз, два года назад, когда шансы Уиллетса на выигрыш были восемь к одному…»
Баскетбол! Он по горло сыт баскетболом! Пит настроил приемник на УЛТС, которая, как всегда, передавала музыку. Он откинулся назад и стал слушать. Музыка была плавной, приятной. Ею можно было наслаждаться без каких бы то ни было усилий, бездумно. Ему вдруг пришло в голову, что, может быть, люди вовсе и не хотят думать, если в этом нет необходимости. Может, им вполне достаточно их каждодневных раздумий, которые не приносят никакого удовлетворения?
Зазвонил телефон.
Нервы Пита напряглись до предела. Когда раздался второй звонок, он выключил радио, как будто его могли слышать на другом конце провода, но не поднялся с кресла. Звонки были злобными, настойчивыми. Пит не осмелился снять трубку, хотя у него и мелькнула мысль, что звонить могла Дина. Вдруг что-нибудь случилось и она не может привести машину?
Телефон настаивал. Да, по всей вероятности, это Дина. Наверное, что-то случилось. Стрелки часов показывали четверть седьмого. Ей бы уже пора вернуться. Пит встал, направился к телефону, но остановился и провел рукой по волосам. Потом подошел и снял трубку. Прежде чем он успел поднести ее к уху, послышались короткие гудки.
