— Прежде всего, не согласен, что это сны. Они слишком реальны. Ты рассматриваешь эту комнату как настоящую, реальную, так? И не хочешь, чтобы я с балкона прыгал. Так вот, поверь мне, там все так же реально. Сейчас я там дрыхну под деревом. Но как только проснусь, на меня навалится реальная жизнь с ее проблемами.
— Ладно. Давай представим, что и то и это реально. Расскажи об этом… о том… где мыши…
— Все?
— Ну, что считаешь самым важным.
— Там все важно.
Том вздохнул и принялся рассказывать Каре о пробуждении в черном лесу, о черных шатайках, которые гнались за ним, о женщине и белых рушах, о лесе и о деревне. Зла в цветном лесу он не видел, все зло было сосредоточено в черном. Он рассказывал, а она слушала, время от времени презрительно фыркая. Фырканье, однако, прерывало повествование все реже и, наконец, вовсе стихло.
— И каждый раз, когда ты засыпаешь в одном месте, просыпаешься в другом?
— Точно!
— И время не совпадает. То есть ты можешь весь день провести там и проснуться здесь, как будто прошла минута-другая.
— Да, кажется, так. Целый день там сжимается здесь до нескольких часов или даже минут.
Она резко вскочила и понеслась в кухню.
— Ты куда?
— Сейчас мы проверим твои прыжки во сне. И безо всяких прыжков через перила.
Он заспешил за Карой.
— Ты знаешь, как это проверить?
Она схватила газету и принялась ее пролистывать.
— Знаю. Тебе там обо всяком говорят. Может, и об этом скажут.
— Как? Что?
— А вот как. Заснешь, узнаешь, а проснешься — проверим.
— Гм…
— Проверим, проверим… Ты говоришь, они там историю знают. А всякие спортивные результаты?
— Н-не знаю… Это же пустяки. Станут они запоминать всякую дрянь…
— Да вся история из дряни состоит! Большинство только этой дрянью и дышат. Что за история без спорта?
Она открыла раздел спорта и просмотрела страницу. Нашла что-то и ткнула пальцем в нижнюю колонку.
— Ты скачками когда-нибудь интересовался?
— Скачками? Вот еще!
— Назови мне какую-нибудь лошадь.
— Любую?
— Любую. Одну навскидку.
— Да не знаю я этих лошадей. Ну, Счастливчик. Есть такой?
— Только что выдумал?
— Ну, выдумал.
— Неважно. Главное, я убедилась, что в скачках ты не разбираешься. В том числе и в сегодняшней.
— В какой?
— Кентукки-дерби.
— Сегодня скачки? — Он протянул руку за газетой, но Кара спрятала ее за спину.
— Не тяни лапы. Ты в скачках не разбираешься, вот и не разбирайся. — Она сложила газету. — Скачки в шесть. — Она посмотрела на часы. Никто на свете не знает, кто сегодня победит. Дуй к своим косматым друзьям и узнай, какая лошадь придет первой. Если совпадет, я пересмотрю свое отношение к твоим россказням, — ее миниатюрный рот растянулся в едва заметной улыбке.
— Не знаю, смогу ли вызнать такую мелочь.
— Почему нет? Слетай в свою золотую небесную библиотеку, спроси у небесного дежурного библиотекаря… Архивариуса.
— Если это не сон, то я не могу вытворять там все, что пожелаю. Так же, как и здесь. История передается устно, записей они не ведут. Откуда им знать, кто выиграл гонку!
— Кто-нибудь знает.
— Мудрецы знают много. Микал, к примеру. Но даже Микал вряд ли знает, кто выиграл дерби в Кентукки в 2010-м.
— Почему бы и нет?
— Мне кажется, это маловероятно.
— Ой, перестань!
— Сейчас я там сплю на холмике. Проснусь — и сразу задам идиотский вопрос об идиотском зрелище для идиотов?
— Засыпаешь там — просыпаешься здесь. И хочешь, чтобы я в это поверила. Вот тебе шанс, доказывай.
— Курам на смех. Ничего не получится.
— Пошел на попятный?
— Гонка через шесть часов. Что, если я не успею?
— Ты сам сказал, что соответствия во времени нет. Я дам тебе поспать здесь полчаса, потом разбужу. Все равно у нас нет времени рассиживаться здесь.
Том запустил пальцы в волосы. Ее предложение все еще казалось ему диким, но очень уж он хотел, чтобы она поверила ему. Да и какие у него основания полагать, что он не сможет узнать нужную информацию? Может быть, Микал поймет его и сразу все выложит. И Кара разбудит его, и…
А вдруг сработает?
— Ладно.
— Согласен?
— Согласен. А как я засну?
Она посмотрела на него так, как будто все еще не верила, что он согласился.
— Точно в лошадях не разбираешься?
