Фирма «Рейзон» только что сообщила, что в ближайшие дни представит новую многоцелевую аэрогенную вакцину, способную решить проблему сразу нескольких болезней. Так простенько они ее и назвали: вакцина Рейзон…
Кара еле слышно простонала. Том раскручивал длиннющие закрученные фразы экономического обозревателя.
…В случае если заявленные представителями фирмы свойства действительно оправдают себя, у вакцины Рейзон есть все шансы вывести на новый уровень профилактическую медицину… Интересна ожидаемая реакция биржи на эти новости, с учетом решения руководства фирмы закрыть филиал в штате Огайо в интересах сосредоточения усилий на подготовке производства вакцины Рейзон на территории Таиланда…
Далее статья развивала финансовые аспекты, особо смакуя прогнозы этой самой реакции биржи. Руки Тома дрожали.
— Как ты об этом узнал? — спросила Кара.
— Да я в жизни не слыхал об этой фирме! Только…
— Только во сне. Но это невозможно.
Том выпятил челюсть.
— Тогда скажи сама, откуда я это мог узнать.
— Услышал где-нибудь.
— Если бы я даже слышал о компании — а я о ней слыхом не слыхивал! — то уж о вакцине-то я никак не мог узнать. Не было ее, этой вакцины! До сегодняшнего утра никто нигде о ней не упоминал.
— Читал в вечерней газете, видел по телевизору в новостях.
— Не видел газет, к телевизору не подходил! А эту газету только что принесли, она лежала там, где каждое утро лежит.
Она поднесла палец к губам и принялась ожесточенно обгрызать ноготь. Так она поступала лишь в минуты особо сильного беспокойства. Том вспомнил рассказ Микала о штамме Рейзон, как будто это происходило только что. Да это и происходило только что. Сколько он спит под деревом… Спит? Спал?
Где сон? Где реальность?
— Значит, Том, во сне ты узнаешь такие вещи… Что еще ты узнал о будущем?
Он сосредоточился.
— Только то, что вакцина Рейзон в результате неувязок переродится в вирус «штамм Рейзон» и заразит население всей Земли…
— За какое время?
Том поскреб затылок.
— За очень короткое.
Она хрипло вздохнула.
— Точнее! Черт, даже не верится, что я такое спрашиваю.
— Несколько недель, кажется.
Кара, все еще точа зубами ноготь, зашагала по кухне.
— Радость неописуемая! Вчера еще главной заботой моей жизни было, стричься мне или нет и как именно подстричься, если все-таки решусь. Но приперся мой чокнутый братец, и бандюганы дышат в затылок, а весь мир полетит вверх тормашками из-за вируса, который мой чокнутый братец увидел в своем чокнутом сне. И, скажите на милость, как мой прелестный братец узнал об этом вирусе? Ему нашептала чокнутая черная леталка с чокнутыми красными гляделками? Извините, дамы и господа, я без противогаза. В спешке забыла.
Ее распирали эмоции, и Том прекрасно понимал сестру. Да кого угодно сведет с ума все, что с ним происходит…
— Не черная. Белая. Руш. И глаза у рушей зеленые.
— Да-да. Зеленая. В крапинку. Бело-зеленая мышка-норушка ему нашептала. Сорока-воровка. Во сне. И мы снимся сами себе. А раз это сон, о чем волноваться? Нечего зря психовать, проспимся и забудем.
Нельзя сказать, что эта последняя фраза бессмысленна, подумал Том. Он направился в гостиную, проверив взглядом, следует ли она за ним. Она шагала следом. Бледная. Ошеломленная. Выбитая из колеи.
— Ну, в то, что мы себе снимся, ты, конечно, ни на секунду не поверила. Значит, то, другое — сон. Прекрасно! То есть еще хуже. Значит, вирус и вправду сожрет мир.
Кара подошла к шторе, выглянула на улицу. Сомнения ее не улеглись, но уверенность исчезла полностью.
— Как там?
— Никого. — Она опустила штору. — Но получается, что жалкие гангстеришки из Нью-Йорка сейчас не главная наша проблема.
— Послушай, Кара, ты не могла бы оставить этот тон? Это презрение, пренебрежение, там, снисхождение знатной госпожи… Да, виноват, я навлек на наши задницы этих бандитов! Уже просил прощения, еще раз прошу… Но в остальном я не виноват, извини. Я этих снов не заказывал.
— Но все это так дико звучит, Том! Сам видишь. Как будто ребенку снится. Только в этом случае твоя молодость тебе не на пользу…
Том промолчал.
Кара вздохнула, уселась на подлокотник дивана.
— Хорошо, хорошо. Сны… Значит, твои сны… О чем они?
