— Я ею так гордился. Всегда приятно видеть, как политики получают по заслугам, но знать, что именно Джоанна прижала этого ублюдка и добилась справедливости… После такого ее карьера должна была пойти в гору. Она могла бы работать на национальное издание…
— И почему этого не случилось? — спросил Тристан. Фред замолк и напряженно потер лицо. Он откинулся на спинку стула, потом снова нервно выпрямился.
— Непросто вспоминать все это снова. В общем, это из-за меня. — Закусив губу, Фред уставился на стол. Кейт и Тристан обменялись взглядами; на какую-то секунду она была уверена, что сейчас Фред разрыдается, но он только тяжело вздохнул и продолжил: — Дела у меня шли из рук вон плохо. Работы у меня не было, я не знал куда себя деть. Джоанна хотела переехать в Лондон, а этот дом сдать. Хотела попробовать подать резюме в лондонский таблоид. Она мечтала работать на национальную газету. А я отказался. Сказал, что не хочу никуда ехать. Я до сих пор об этом жалею. Если бы мы поехали, то она была бы жива.
Кейт достала из сумки папку с файлами.
— К слову о врагах. Можно ли считать, что Ной Хантли был врагом Джоанны? Она ведь была автором статьи, которая положила конец его карьере.
— Это случилось за много месяцев до того, как Джо пропала, — возразил Фред.
— Полиция предоставила нам доступ к архивам. Вы знали, что после исчезновения Джоанны Ной Хантли давал показания в участке?
— Нет. Этого мне не говорили. Когда его арестовали? — Фред, кажется, был искренне удивлен.
— Его не арестовали. Он вообще не значился подозреваемым, а допрос провели спустя девять месяцев после исчезновения. Четырнадцатого июня, 2003 год, — прочитала Кейт. — Полиция решила поговорить с ним после того, как обнаружили одну запись на камере видеонаблюдения. Запись была снята за две недели до того, как Джоанна исчезла, и на ней снят их разговор с Ноем Хантли.
Фред выпрямился, явно ошарашенный услышанным.
— Джо упоминала, что хочет написать продолжение истории о Хантли, но она ни разу не говорила, что успела с ним встретиться.
— Продолжение истории? В каком смысле? — спросила Кейт.
— Пока она проводила расследование о нечестных тендерах, то услышала кое-какие слухи. Что-то о том, что Ной Хантли частенько встречается с мужчинами. Что они садятся в его машину, и он куда-то их увозит.
— Почему тогда она не написала об этом в первой статье?
— Ей не хватило реальных фактов. Да и редактор хотел, чтобы статья была сосредоточена именно на взяточничестве.
— Она вообще обсуждала с вами работу? — вступил Тристан.
— После выпуска статьи — да. Но не в процессе работы над историей. Особенно если тема была щекотливой. Постойте, что вообще за запись с камеры наблюдения?
— Неподалеку отсюда есть автозаправка, — объяснила Кейт. — На дороге, ведущей в Эксетер. Там был случай вооруженного нападения, так что полиция запросила данные с камер наблюдения. Почему-то им случайно дали заодно и запись девятимесячной давности. Полицейский, который просматривал видео, узнал номерной знак автомобиля Джоанны — он работал над ее делом, так что номер крепко засел у него в голове. А потом он обратил внимание на дату — восемь вечера двадцать третьего августа, 2002 год.
— Это бессмыслица какая-то, — пробормотал Фред. — Джоанна любила повторять, что Ной Хантли и подходить бы к ней побрезговал, не то что разговаривать. Только не после ее разгромной статьи.
— Судя по карте, эта автозаправка находится на трассе А377. По этой дороге Джоанна ездила на работу?
— Ага.
Кейт извлекла из папки серию снимков — распечатки кадров с видеозаписи, и фото легли на стол. Вот первый снимок: синий «Форд Сиерра», припаркованный рядом с заправочной станцией. Камера висела прямо напротив машины, и при желании можно было разглядеть салон автомобиля через ветровое стекло. На втором снимке был Ной Хантли — высокий мужчина с темными волосами и глубокими залысинами. Камера запечатлела его как раз в тот момент, когда он садился на переднее сиденье машины Джоанны. Третий снимок: они уже разговаривают. Четвертый: Ной Хантли открывает дверь и выбирается наружу. Всего их беседа длилась минут пятнадцать.
