— Что с тобой? — спрашивает Йен, жуя печенье в дверях кухни.
— Ничего, — я хватаю свои ключи со стола. — Просто устала.
— Мама говорила тебе что-нибудь прошлой ночью? — спрашивает он. — Что-то типа почему она не принимает свои лекарства?
— Она когда-то о чем-то говорит? — я щелкаю, засунув ключи в карман.
Йен поднимает руки и отступает.
— Извини. Я просто спросил. Но лучше я буду держать рот на замке.
Я открываю рот, чтобы извиниться, но он возвращается на кухню, отгораживаясь от меня. Я хватаю куртку с перил и выхожу на улицу. Надеваю куртку и смотрю в конец улицы на скамейки перед автобусной остановкой. Ходить пешком или ездить на автобусе? Боже, я понятия не имею.
Джип Камерона вдруг появляется у обочины. Он опускает вниз окно и манит меня пальцем.
Я начинаю идти, но потом колеблюсь.
— Обещаю, я не кусаюсь, — он ослепляет меня восхитительной улыбкой. — Конечно, разве что, ты этого хочешь.
Я начинаю тяжело дышать, моя грудь вздымается. Мои ноги по собственному желанию несут меня вниз по ступенькам, через траву и я останавливаюсь на расстоянии нескольких сантиметров от его двери.
— Ты выглядишь потерянной, — говорит он, его темный взгляд под очками скользит по моему телу.
— Мне нужно на урок, — говорю я, обхватывая себя руками. Его взгляд заставляет чувствовать меня голой, и я не уверена, нравится ли мне это или это заставляет чувствовать меня дискомфорт. — Но моя машина… сломалась, — я неловко мнусь.
— Запрыгивай, — он кивает на пассажирское сиденье — Я отвезу тебя в колледж… мне все равно записываться на следующий семестр.
— Я собиралась идти пешком, — я регулирую ремешок своей сумки. — Это не такая уж проблема.
Он качает головой и смеется, снимая очки:
— Запрыгивай, Эмбер. Я не против подвезти тебя. Поверь мне… На самом деле, я более чем рад.
Я удерживаю его взгляд на мгновение, в поисках скрытого смысла, затем я смотрю на угол улицы, где люди ждут автобус.
— Хорошо… Спасибо. — я обхожу капот и сажусь на переднее сиденье. Внутри машины пахнет ванилью, смешанной с оттенком землистого одеколона. Камерон ждет, пока я пристегнусь ремнем, затем надевает очки и гонит по дороге. Он носит темно-синие джинсы и черную рубашку на пуговицах с закатанными до локтей рукавами. Его рука лежит на коробке передач, а пальцы постукивают в такт журчащей из магнитолы музыки. Принуждение давит, и я переплетаю пальцы, его близость поглощает меня.
— Ты всегда такая тихая? — спрашивает он после минуты неловкого молчания.
Я отворачиваюсь от окна.
— Я просто не вижу смысла в разговоре, если нечего сказать.
Его глаза увеличились.
— Ладно, извини, что спросил.
Я тереблю свой кожаный браслет.
— Извини. Я не думала, что выйдет так злобно. Просто тяжелое утро.
Он кивает и продолжает с осторожностью.
— Но уверен, нам есть, что сказать, и вопрос в том, ты сама скажешь или предоставишь это мне?
— Я не ожидала, что ты положишь его там, — говорю я, потрясенно. — Но ладно.
— Первое, что ты должна знать обо мне — я ненавижу тайны. Они бессмысленны и запрашивают от человека слишком много энергии, к тому же, раскрытие тайны приносит много боли другому человеку. — его губы двигаются, как перо поэта по листу бумаги.
— Итак, почему вы раскапывали могилу на кладбище в ту ночь? — я выгладываю карты на стол.
Он ухмыляется с интересом.
— Убедиться, что в гробах действительно мертвые тела.
Я не знала, как реагировать.
— Уверена, они там.
— Видишь, вот почему я думаю, что мы можем общаться, — ловко подмечает он. — Многие люди выпрыгнули бы из машины после такого ответа.
Я откидываю челку с глаз.
— Многие люди, прежде всего, не садятся в машину.
— Здорово подметила. — он щелкает поворотником и поворачивает на школьную дорогу. — Я делал грязную работу моих родителей. Мой дед — старик Кери, как зовет его твоя таинственная подруга — владел драгоценностью, которая дорога моей семье, как память. Она передавалась из поколения в поколение. Но никто не может найти, куда мой дед спрятал её, так что они послали меня, чтобы проверить в гробу, на всякий случай он просил похоронить его с ней и никогда не говорил никому, кроме своего друга, который занимался организацией похорон моего деда.
