— Разве это не Ладена? — я прищуриваюсь на машину. — О Боже, это она.
— Хм… Я думаю, прошлой ночью, он попал в беду. — она улыбается от этой мысли.
— Это не могло случиться прошлой ночью, — говорю я. — Я видела Ладена сегодня утром.
— Как ты можешь быть уверена, что видела его? — спрашивает она с искорками в глазах.
Я смотрю на нее подозрительно.
— Ты мне что-то недоговариваешь?
— Есть много вещей, о которых я не говорю тебе, — ухмыляется она и подкручивает стерео.
Я оглядываюсь на место происшествия. Есть песочные часы, нарисованные на заднем стекле красным, и перья по всему капоту и на земле. Это точная картинка того места, где полиция нашла машину моего отца, только географическое положение другое. И я боюсь, что, как и с исчезновением моего отца, я стану главной подозреваемой.
Когда наступила ночь, я не пошла на кладбище. В новостях объявили, что Ладен считался пропавшим без вести и что есть доказательства грязной игры. Моя мама, в итоге, пропустила ужин, и Рэйвен заняла свое место за столом. Она действовала как лунатик, словно она была под кайфом от новости, что Ладен пропал или от чего-то другого.
В то время как мы с Рэйвен ходили по магазинам, я пыталась расспросить ее о подробностях прошлой ночи, но всякий раз она переводила разговор на одежду. Я рано ложусь, но глубокой ночью просыпаюсь от звука маминого голоса.
— Йен! — кричит она вверх по лестнице, пьяно бормоча. — Мне нужна твоя помощь.
Йен закрылся на чердаке, с очередной своей «музой», таинственными персонами, которые каждую ночь пробираются на чердак, чтобы он мог их нарисовать. Я поднимаюсь с кровати и встаю вверху лестницы.
— Мам, Йен на чердаке, — говорю я устало, потирая глаза и зевая. — Что тебе нужно?
Она хмурится, глядя на меня.
— Мне нужна помощь, чтоб подняться по лестнице.
Я вздыхаю и бегу вниз по лестнице. Её каштановые волосы растрепаны и связаны в пучок, а глаза налились кровью. Она была красавицей, но её образ жизни быстро состарил её тело.
Мама дергает вниз подол платья и, вздыхая, обвивает руками мою шею. Она пахнет текилой и сигаретами и видение ее смерти душит меня, как оно всегда делает, когда я соприкасаюсь с ней. Она лежит в постели с таблетками и бутылками, умирая в своем собственном пламени. Затаив дыхание, я веду её в комнату, укладываю на кровать и снимаю туфли.
Она щурится на меня мутным взглядом.
— Ты так похожа на него, — бормочет она. — У тебя его глаза и все.
Она имеет в виду моего отца.
— Тссс…Отдохни немного, — говорю я, бросая туфли на пол.
— Интересно, если ты такая же, как он, — говорит она, перекатившись на бок. — Я уверена, ты будешь… убийцей… Ты убила свою бабушку.
Её слова бьют меня в сердце, как ржавый, зазубренный нож, но она не в первый раз произносит это.
— Мам, папа никого не убивал.
— Да, он сделал… да, сделал, — она засыпает.
Я сдерживаю слезы и выбегаю из комнаты. Я не плачу. Я никогда не плачу, но я не могу уснуть. Я читаю стих Камерона, снова и снова, пока слова не сливаются и вообще теряют смысл. Как и моя жизнь.
* * *
На следующее утро я проспала, и, если я не потороплюсь поднять свой зад, то опоздаю на урок английского. Я выгляжу бледной, и у меня синяки под налившимися кровью глазами. Я быстро одеваюсь в рваные джинсы, серые армейские сапоги и черный жилет поверх полосатой футболки. Рэйвен пишет мне, пока я спускаюсь по лестнице, затягивая свои волосы в хвост.
Рэйвен: Нужно подвезти тебя сегодня.
Я останавливаюсь на лестнице и отвечаю.
Я: Зачем? Что-то случилось?
Она отвечает через секунду.
Рэйвен: Нужно кое-что сделать сегодня. Не опаздывай.
Я: Просто держись. Я почти у двери.
Рэйвен: Уже уехала.
Рэйвен: Кстати, в новостях сказали, что Ладен исчез в тот вечер.
Я:…бред. Я видела его во дворе дома.
Рэйвен: Неважно. Ты сказала, что знаешь, как он умрет. Ты говорила, я помню. Вот почему я тусовалась с ним.
Я: Необязательно, что он умер, просто пропал.
Рэйвен: Ну, если ты так говоришь. Но в любом случае, мне пора. Увидимся на биологии.
Я бросаю свой телефон в сумку, удивляясь, как, черт возьми, я собираюсь идти на урок. Я уже пропустила слишком много, и я не хочу соскочить. Я раздумываю, пнуть ли Йена, чтобы он проснулся и отвезти его, но тогда мне придется объяснять, что случилось с папиной машиной. Я к этому не готова. Единственный вариант — сесть в чрезмерно переполненный пассажирский автобус, наполненный неизбежными знаками смерти.
