Тереш говорил просто, но убедительно.
— Скажите, товарищ Тереш, — сказал наконец Петр, — знали вы товарища Пойтека? Даниила Пойтека.
— Фамилию слыхал, но лично встречаться не приходилось.
— Жаль.
— Жаль, — согласился с ним Тереш.
Утром скорым поездом Петр покинул Будапешт и к вечеру уже был в столице Австрии.
Переполох, вызванный королевским путчем и мобилизацией соседних государств, значительно облегчил переправу через границу. Звучит парадоксом, но особо строгий контроль помогал делу тех, кто хотел проскользнуть. Бесчисленные отряды охотились за самыми разнообразными «путешественниками». В эту работу было невозможно ввести ту систему, которая была установлена двухгодичным режимом консолидированного белого террора.
Петр ехал с фиумским паспортом. В те дни это было еще редкостью. Дипломатическая война Италии и Югославии за Фиуме — этот единственный морской порт «исторической» великой Венгрии — была в самом разгаре. При данной ситуации лучшего паспорта Петр даже желать себе не мог. Он прекрасно мог говорить по-венгерски, и все же считался иностранцем, гражданином «иностранной державы», не имевшей никакого касательства к королевскому путчу.
Петр ехал во втором классе. Кроме него на щегольском кожаном диване только что отделанного купе сидели пожилой господин и немолодая дама в трауре.
Пожилой господин был, видимо, словоохотлив.
— Вы, сударыня, если я не ошибаюсь, в трауре? — обратился он к своей спутнице.
Та утвердительно кивнула головой.
— Ребенок или муж?
— Мой сын.
— Ужасно! — сочувственно вздохнул толстый господин и высморкался в огромный сверкающий белизной платок. — Катастрофа или болезнь?
— За отечество, — ответила женщина в черном, прикладывая к глазам носовой платочек.
— Ужасный удар! — сочувствовал господин. — А с чьей стороны, разрешите спросить? В королевских или в национальных частях?
— В войсках законного короля, — ответила дама неожиданно строгим голосом.
— Правильно! Весьма правильно! — поощрял господин. — Выдать короля врагу?! Передать пленного короля на английский монитор?! Я бы рассмеялся в глаза тому, кто еще несколько дней назад посмел бы утверждать о возможности подобного поступка со стороны венгерской нации, всегда славившейся верностью королю. А теперь… стыдиться должны мы, стыдиться! — обращаясь уже прямо к Петру, говорил он. — Короля, законного короля…
На одной из маленьких станций два жандарма провели трех оборванных крестьян. Они прошли мимо поезда. Один крестьянин с трудом волочил ногу.
— Монархисты, наверное, монархисты, — сказал господин в очках. — Теперь по всей стране хватают верных королю людей.
Глядя на этих несчастных, с трудом вышагивающих впереди упитанных жандармов, Петр не мог устоять против искушения подурачить своего соседа.
— Тот хромой, — сказал он вполголоса, — не кто иной как сам граф Андраши.
Толстый господин посмотрел на Петра с удивлением. Он было раскрыл рот, но не произнес ни слова.
Петр понял, что он совершил непростительную глупость. Как только поезд тронулся, он пошел в вагон-ресторан и до самой границы в купэ не возвращался.
С проверкой документов на границе у Петра все сошло благополучно. Но зато господин в очках был арестован.
У него оказался чемодан с двойным дном. Он вез в Австрию контрабандную валюту.
Австрия! Свободная земля свободной австрийской республики! Поезд подходит к красной Вене.
— Не угодно ли австрийских денег? Меняю венгерские пенге на австрийские кроны…
Так приветствовал Петра первый австрийский кондуктор. И пока они доехали до Вены, подобного рода предложений Петр получил не меньше десятка. В поезде уже никто не говорил о королевском путче и его последствиях, на языке у всех была валюта, кривая валютного курса.
— Австрийская крона падает.
— Доллар, фунт, франк, лей, динар, злотый! Доллар, доллар, доллар, доллар!..
— Доллар, доллар, доллар… — выстукивали колеса поезда.
