Что же до Ипполита, то в любви он оказывается более хитроумным и активным, чем Тирант в отношениях с Кармезиной, и не упускает своего счастливого случая, воплотившегося в любви к нему императрицы. Не случайно у этой пары нет такого помощника, как Услада-Моей-Жизни, — он им и не нужен. В случае с Ипполитом гармония, таким образом, также нарушена, но в этом герое «перевешивает» частное. Ипполит, как и Тирант, оказывается в финале «игралищем» судьбы, только к нему судьба более благосклонна и он пассивен в сфере социальной, становясь императором «случайно».
Итак, в «Тиранте Белом» диалог, существующий на уровне жанровых разновидностей средневекового романа, способствует складыванию новой концепции отношений человека и судьбы, раскрытию представления о сложном взаимодействии и взаимосвязи жизненных линий разных героев и разнообразных возможностях их сочетания, различных столкновений в них частного и социального. Сама судьба и отношения с ней человека представлены Мартурелем гораздо более неоднозначно и многообразно, в постоянном диалоге и взаимоосвещении существующих на сей счет точек зрения. И в этом — еще одно открытие Мартуреля, отразившего наступление новой эпохи в литературе и в сознании его аудитории.
* *
«Тирант Белый» явился важнейшей вехой в истории рыцарского романа и всей словесности в целом. Произведение Мартуреля свидетельствовало о возможностях дальнейшего развития жанра, пережившего новый расцвет в эпоху Возрождения и открывшего пути к созданию романа Нового времени. Благодаря «Тирангу Белому» становится понятно, что переход к роману Нового времени в рамках рыцарского романа был явлением вполне логичным и закономерным. В произведении Мартуреля присутствуют важнейшие компоненты средневекового романа: интерес к личной судьбе героя, развертывающейся в череде испытаний; мотивы инициации и «воспитания» героя; мотив «тождественности» героя; и наконец, «самое существенное» — открытие проблемы в «отношениях личности и социума»[832]. В отличие от авторов средневековых романов, генетически связанных со сказкой и мифом и подчиненных мифологическим архетипам, Мартурель оперирует литературным материалом, прежде всего самим средневековым романом, который «знаменует начало осознанного художественного вымысла и индивидуального творчества»[833]. Таким образом, «Тирант Белый» включается в начальную стадию процесса демифологизации литературы[834], характерного для эпохи Возрождения. Симптоматично, в связи с этим, что все отмеченные нами компоненты романа в «Тиранте Белом» подчеркнуто «олитературены», а основной конфликт рассматривается в плоскости соотношения героя «высокого» рыцарского романа и героя «низких» жанров.
В целом изучение «Тиранта Белого» позволяет глубже понять, каким образом совершился переход от средневекового романа к роману Нового времени, а также почему и как Сервантесу удалось именно в рамках рыцарского романа, по определению — одностильного и одноязычного, создать один из величайших образцов романа нового типа, в которых происходит «полное и оригинальное воссоединение языка и материала» и которые «вводят социальное разноречие в состав романа, оркеструя им свой смысл и часто вовсе отказываясь от авторского слова»2. Именно «Тирант Белый», по-новому представляющий соотношение художественной реальности и действительности и преодолевающий разрыв между материалом и современной действительностью, является важнейшим звеном в той цепи эволюции жанра, которую реконструировал М.М. Бахтин.
Особое отношение Сервантеса к его каталонскому предшественнику объясняется прежде всего тем, что Мартурель вплотную подошел к совершенно новому пониманию художественного вымысла. Новые приемы художественного осмысления действительности были по достоинству оценены и подняты на новую ступень автором «Дон Кихота». Однако вопрос освязи «Тиранта Белого» с творчеством Сервантеса в целом и с «Дон Кихотом» в частности — это отдельная тема для дальнейших исследований.
-------------------
Роман Жуанота Мартуреля и Марти Жуана де Галбы, повествующий о полной приключений и подвигов жизни благородного Тиранта Белого, — один из крупнейших памятников мировой литературы. По достоинству названный М. де Сервантесом «сокровищницей удовольствий», он представляет собой важнейшую веху на пути от средневекового рыцарского романа к роману Нового времени. Многообразие персонажей и сюжетных линий, умелое сочетание серьезного и комического, а также жанрово-стилевая полифония делают это произведение увлекательным и для современного читателя.
