Общие интересы? Боулинг? Она тут же подумала о Ветроволке. Нет, нет, это плохая идея.
— Да, День Выключения на этот раз выдался очень жарким, — начала она бессмысленную беседу о погоде.
По традиции, сохранившейся со времен металлургического завода, нынешние обитатели Питтсбурга — представители различных этнических групп, или специфических производств, или разные по статусу — предпочитали расселяться по отдельным кварталам. Работники ООН, составлявшие основу ЗМА, жили в центре города, своеобразном треугольнике, образованном тремя реками. Водные преграды неплохо защищали их от варгов, случайно забредшего завра и других эльфдомских тварей с огромными пастями и острыми зубами. На юге, в Саут-сайде, гораздо слабее прикрытом от иномирной живности рекой Мононгаэла и горой Вашингтона, жили американцы, которые занимались товарными железнодорожными перевозками с Восточного побережья. Бок о бок с ними обосновались нефтяники, обеспечивавшие постоянное снабжение Питтсбурга природным газом, поступавшим со всех концов региона из скважин, пробуренных еще на Земле. На той части города, что осталась от Норт-сайда, раскинулся Чайна-таун — физическое выражение части договора с китайцами, подписанного после того, как их ворота запустили в действие механизм перемещения участка Земли. Коренные жители Питтсбурга, которые категорически отказывались покидать обжитые места, были разбросаны по всему городу. И наконец, в Окленде жили эльфы.
Эльфийские лавки и ресторанчики начинались сразу за снесенной Краем частью старого Окленда. Южная половина квартала представляла собой посыпанные гравием парковочные площадки с огромными щитами, предупреждающими о том, что данная парковка попадает под влияние Края в момент Выключения или Пуска. А на северной половине стояли эльфийские анклавы шириной в полквартала, обнесенные высокими стенами с воротами, построенными уже на земле Эльфдома. Пройдя сквозь ворота, можно было попасть в роскошные частные сады, наполненные экзотическими цветами, певчими птицами и сверкающими двоюродными братьями светлячков.
Вечер накануне Праздника середины лета отличался очень напряженным (для Питтсбурга) движением, и Натану пришлось несколько минут ездить вдоль всей парковочной площадки, отыскивая свободное место. Впрочем, большая часть приезжих направлялась восточнее, туда, где улица Земли внезапно превращалась в Ярмарочную площадь.
Когда Тинкер и Натан вступили на дорожку в саду анклава «Маковая лужайка», там уже стояло несколько гостей, в основном эльфов, которые ожидали, когда их проводят за заказанный столик. Какая-то эльфийка с длинными серебристыми волосами, доходившими ей почти до колен, взглянула на Тинкер, и вдруг ее глаза широко распахнулись, изобразив изумленное узнавание:
— Тинкер зэ доми!
Тинкер удивилась. Она была знакома с горсточкой эльфов, но эту красотку видела впервые. Она оглянулась: может, за ней стоит какой-нибудь эльфийский аристократ по прозвищу Тинкер? Но садовая дорожка позади нее была пуста.
Другие эльфы тут же обернулись, увидели Тинкер и начали низко кланяться ей, бормоча при этом:
— Тинкер зэ доми!
Ни одного из них она не знала. Стараясь скрыть смущение, Тинкер неловко поклонилась толпе и произнесла полуформальное приветствие:
— Насадэ!
Сквозь толпу посетителей прорвался хозяин «Маковой лужайки», низко поклонился и обрушил на Тинкер поток высокой эльфийской речи, в которой она не разобрала ни слова, как ни старалась.
— Пожалуйста, Таунтэ! — Она попросила хозяина перейти на разговорный язык. И он немедля завопил, пожимая ей руки:
— Вы оказываете мне честь! Проходите! Проходите! Вы должны занять лучшее место во всем доме!
Он провел озадаченную Тинкер сквозь толпу посетителей в ту часть сада, где располагались обеденные столы, и подвел к элегантному столику, стоявшему в маленьком алькове. Натан шел следом, заинтригованный не меньше Тинкер.
— Сюда! Позвольте мне первому пожелать вам веселого!..
— Спасибо, но… — Тинкер хотела спросить, что это они все вьются вокруг нее, но хозяин уже исчез.
— Что тут вообще происходит? — спросил Натан.
