— Что это?
— Узо. Анисовая настойка. Любимый напиток эльфов.
Она застонала, сообразив наконец: эльфы поздравляли ее с бракосочетанием. Перед лицом Натана! О, какое счастье, что он этого не понял, и какая жалость, что она не знала этого раньше!
— Я только хочу знать, когда я, предположительно, дала свое согласие. — Она имела в виду превращение в эльфа. — По крайней мере, мне кажется, я его не давала. И я знаю, что никакой свадьбы не было.
— Возможно, ты приняла от Ветроволка какой-нибудь подарок? — спросил Мейнард, давая ей ключ к разгадке.
— Ну, он принес мне какую-то странную жаровню. Это когда он меня пометил.
Мейнард потер переносицу, словно пытаясь избавиться от головной боли.
— Полагаю, жаровня и была обручальным подарком. Ветроволк предложил тебе брак — и все, что за этим следует, и ты приняла. Когда он поставил тебе на лоб знак gay, вы, по существу, поженились.
— Вы шутите.
— В эльфийской культуре важны предложение и согласие. Все остальное, как говорят на Земле, — лишь глазурь на торте.
— Так и поженились? Без священника? Без церкви? Без обетов? Без анализа крови? — Нет, это, впрочем, было. По словам Пони, Ветроволк взял у нее анализ крови.
— То, что связано словом чести, является краеугольным камнем эльфийского общества.
— Но я не знаю, хочу ли я выходить за него замуж! А что, если я решу отказаться от этой игры? Эльфы разводятся или нет?
— Честно говоря, понятия не имею, — вздохнул Мейнард. — Прости, но последнее, чего я хочу, так это разрушить семейное счастье вице-короля. Это было бы ужасно для отношений между нашими расами.
— Вы хотите сказать, что не можете мне помочь?
— Нет. — Он стал объясняться. — Я этого не утверждаю. — Он говорил медленно, явно не желая попасть в ловушку и обдумывая каждую фразу, прежде чем ее произнести. — Это очень деликатная ситуация. С одной стороны, мне придется столкнуться с тем, что люди, как на Эльфдоме, так и на Земле, увидят это в самом плохом свете. С другой стороны, любые жалобы могут бросить тень на честь Ветроволка.
— Ну и засада!
— Ветроволк — действующий предводитель клана Ветра в Западных Землях.
Тинкер задело, что она так плохо понимает устройство эльфийского общества. У эльфов есть кланы, касты, домохозяйства и семьи — это она знала, но, как и большинство людей, так и не смогла получить ясное представление об их структуре и взаимоотношениях. Она хранила в памяти информацию о том, что главные кланы носят названия четырех стихий и существуют еще младшие кланы, но все известные ей эльфы принадлежали только к одному клану — клану Ветра. Те же Поднятая Ветром Воробьиха, Яростный Конь, Несущийся Галопом По Ветру и — Волк, Который Правит Ветром. Ребенком она думала, что общее для всех слово «Ветер» обозначает принадлежность к семье. А, оказалось, говорить нужно о клановом союзе — так объяснила ей Тулу; семьи обычно входят в какой-нибудь клан целиком, но это необязательно, и потому большинство членов клана родственниками не являются. Ясно как грязь — говаривал дедушка.
А вот эльфийскому кодексу чести Тулу обучала Тинкер с особой тщательностью. Следовало держать слово, не допуская и мысли о том, что слово эльфа может оказаться менее прочным, чем золотая монета. Малейшее оскорбление способно восстановить против тебя не только эльфа, которого ты оскорбила, но и всех эльфов, являющихся его «владением». Заявление о том, что глава клана бесчестен, оскорбило бы весь клан, а в данном случае всех эльфов Западных Земель.
— Давай начнем с простых вещей, — сказал Мейнард. — Ты любишь Ветроволка? Ты хочешь быть его женой?
Если это простые вопросы, то дело дрянь. Да ей легче представить себя в роли бессмертной владелицы свалки, нежели примерить амплуа замужней женщины. Чем занимаются женатые люди, помимо секса?
Мейнард сидел и ждал ее ответа и ничем не хотел ей помочь.
— Не знаю, — заявила Тинкер наконец. — Раньше я никогда никого не любила. И не знаю, смогла бы я понять, что влюблена, если бы это случилось.
— Но вероятность-то есть?
— Вам было бы легче, если бы я сказала «да».
— Несомненно. Но я не собираюсь закрывать глаза на изнасилование, если оно имело место.
