В тот же день Марин сообщил, что теперь, помимо вывоза отходов, в круг его обязанностей входит поход к раздатчику и доставка надзирателю контейнеров с пищей. Марин хотел наказать, но на деле внёс разнообразие в похожие дни. Маршрут к пищеблоку оказался длинным и позволил Тиму видеть много нового.
Дни сменяли друг друга. Недели шли с набившим оскомину однообразием. Монотонная жизнь корабля оживала лишь во время редких стычек. Тим мог только представлять, что происходит снаружи, но как внутри всё наполнялось напряжением и отлаженностью действий, он видел. Эти часы считались бездельем, поскольку работали много меньше, чем ежедневно требовал Марин.
***
— Если пойдёт по плану, то пойдём под прикрытием кормовых батарей. Сосунки твои выдержат?
— Думаешь, зря я их дрессирую?
В каюте Марина, таком же железном мешке по соседству с детским узилищем, беседовали двое. Сидя на походных стульях за столом из пищевых баков, хозяин и гость неторопливо вели приятельский разговор. Моложавый, чуть больше тридцати, коротко, как все здесь, стриженный визитер, носящий нашивки офицера, удовлетворенно кивнул.
— Ты, Рьюд, не представляешь, — завёл разговор Марин, — как надоело с соплятой возиться. Обратно хочу, в пехоту.
— Куда с твоей медициной, — возразил офицер, — ты почти калека, Марин, пехота пока точно не для тебя. Сиди, копи на сеанс лечения и наслаждайся жизнью.
— Наслаждайся, — угрюмо усмехнулся Марин, — во уже где, — провёл он по горлу ребром ладони, — и на сеанс восстановления я так долго копить буду, эх, — махнул он рукой, — расскажи лучше, о чём командиры шепчутся, — сменил он тему, — я в этом погребе совсем из курса событий выпал.
— В верхних мирах всё как обычно, там всегда всё как обычно. Сурийцы на Тарнию рейд устроили, но там их огорчили, четыре бота нам оставили да эсминец в виде запчастей на орбите.
— Сурийцы, — зло скривился Марин, — гарнизон на Лиде нам простить не могут.
— Это точно, — согласился собеседник и тихо добавил, — но терпеть осталось недолго.
— Интересно, — тоже понизил тон Марин.
— До нас ещё не довели, но, по слухам, посланник верховного встречался с советом Вельстова. Якобы речь о союзничестве.
Какое-то время Марин молчал.
— Старому порядку пришёл конец? — спросил он, осмыслив слова лейтенанта Рьюда Громана.
— Похоже, — кивнул тот, — объединение даст перевес и всё, что с ним связано. Спокойные времена подходят к концу.
— Первые Сурийцы, — развил мысль Марин, — и атака на их караван — начало большой драчки. Это хорошие новости, но мы объединяемся с ублюдками Вельстова. Скажу прямо: эта затея мне не по душе.
— Не хмурься, Марин, на мой взгляд, расклад выходит правильный. Совместно мы громим Сурийцев, Карийских торгашей и братство Стурмол. С союзом Вельстова решать будем после. Или поделим и разойдёмся, или перережем их к Халу.
— Хватило бы силёнок.
— Выхода всё равно нет. Упадок никто не отменял, по мне, лучше добрая драка, чем тихое гниение. В любом случае решать будем не мы с тобой.
Шелест двери вынудил обоих повернуть головы.
В каюту, держа в руках пищевой контейнер, вошёл один из невольников Марина.
Увидев надетую на госте форму, Тим поклонился и застыл на месте.
— Ну? — поторопил Марин.
Сев перед столом на корточки, поставил на него контейнер.
— На колени, — прошипел Марин.
Упрямо поджав, губы Тим не шелохнулся.
— Как знаешь, — поднялся надзиратель со стула, — встань.
Стоило выполнить, как Марин пребольно ударил кулаком в плечо. Руку дёрнуло током. Следующий удар в бедро. На секунду нога потеряла чувствительность, но Тим удержал равновесие.
— Пошёл.
— Что это было? — едва за невольником закрылась дверь, поинтересовался лейтенант.
— Это он прищемил яйца твоему сержанту. Пайку мне носит. Каждый раз даю ему выбор: или на колени, или порцию боли. На обе ноги мразь хромает, синий весь, но ни в какую.
—Грязь с норовом, — хмыкнул офицер, — это что-то новое.
— Животное, — констатировал Марин, — но это лечится.
***
— Шевелись, ублюдки, работать, работать, грязь. Тяни, выродок, кормить вас, зверей, больше не буду.
Даже сквозь метры тоннеля Тим слышал беспрерывный рёв исторгаемой Марином брани. Голос надзирателя, который сейчас в компании техников носился по распределителю, хватал выехавшие из тоннелей крюки и цеплял к очередному заряду, иногда сбивался, но это не мешало перевести дыхание и сотрясать стены дальше.
