— Утрата грушевого дерева, — пробормотал он, и Магги в недоумении повернула к нему голову.
Похороны закончились быстро.
— У них не было церковного отпевания, — прошептал Джем Магги.
Они, притулившись к большому прямоугольному памятнику, смотрели издалека, как мистер Блейк с братьями бросают землю в могилу, а потом передают лопаты профессиональным могильщикам.
— Здесь не отпевают, — объяснила Магги. — Это пуританское кладбище. У них нет молитвенников и ничего такого, и эта земля не получила благословения. Мистер Блейк настоящий радикал. Ты что — разве не знал?
— А это что значит — он попадет в ад? — спросила Мейси, срывая маргаритку радом с надгробием.
— Не знаю. Может, и так.
Магги пальцами провела по имени на могильной плите, хотя прочесть его не могла.
— Мы все, наверное, попадем в ад. Я не думаю, что где-то есть рай.
— Магги, не смей так говорить! — воскликнула Мейси.
— Ну, для тебя рай, может, и есть, мисс Пидл. Но ты там будешь ужасно одинока.
— Не понимаю, зачем обязательно либо одно, либо другое. Почему не может быть чего-нибудь такого, в чем было бы понемногу от обоих? — возмутился Джем.
— Это называется мир, Джем, — сказала Магги.
— Наверное.
— Хорошо сказано, моя девочка. Хорошо сказано, Магги.
Они подпрыгнули. Мистер Блейк отделился от остальных и подошел к детям.
— Ой, мистер Блейк, здравствуйте, — сказала Магги, спрашивая себя, не рассердился ли он на них за то, что они пришли сюда.
Но он вроде ничуть не был сердит — ведь он даже хвалил ее за что-то.
— Ты ответила на вопрос, который я задал тебе на Вестминстерском мосту, — продолжал он. — Я все думал — когда же тебе удастся это сделать?
— Правда? На какой вопрос?
Магги пыталась вспомнить, о чем они говорили с мистером Блейком на мосту, но ей ничего не приходило в голову.
— Я помню, — сказал Джем. — Вы спрашивали, что посередине реки между ее берегами.
— Да, мой мальчик. И Магги только что ответила на мой вопрос. Ты понимаешь ответ?
Он внимательно посмотрел на Джема, который встретил его взгляд, хотя это и было нелегко — будто ты смотришь на солнце, потому что лучистые глаза мистера Блейка видели сквозь ту маску, что надел на себя Джем, отправляясь в самые глубины Лондона. Они смотрели друг на друга, и Джему казалось, что его раздели донага и мистер Блейк видит, что у него внутри: его страхи перед всем новым и непонятным в Лондоне; его тревогу за Мейси и за родителей; потрясение, которое он испытал, увидев Рози в ее нынешнем виде; его новое, удивительное чувство к Магги; его глубокую скорбь по брату, по коту, по всем тем, кто уже умер и еще умрет, включая и его самого. Джема смутили и обрадовали впечатления этого дня, проведенного с Магги, — запахи жизни и смерти на Смитфилде, великолепные одежды в Сент-Джеймском парке, оборванцы в Сент-Джайлсе, смех Магги и кровь у нее из носа.
Мистер Блейк увидел все это в нем. Он все понял и кивнул Джему. А Джем вдруг изменился: стал жестче и чище, словно камень, который поскребли песком.
— Мир, — сказал он. — То, что находится между двумя противоположностями, — это мы.
Мистер Блейк улыбнулся.
— Да, мой мальчик. Да, моя девочка. Напряжение между крайностями делает нас такими, какие мы есть. Мы не только одно, мы еще и другое, все это перемешивается, сталкивается, вспыхивает внутри нас. Не только свет, но и тьма. Не только мир, но и война. Не только неведение, но и опыт.
Его взгляд остановился на секунду на маргаритке, которую все еще держала Мейси.
— Этот урок мы все могли бы хорошо заучить, чтобы увидеть мир в цветке. А теперь я должен поговорить с Робертом. До свидания, дети.
— Пока, сэр, — ответил Джем.
Они смотрели, как он идет между могил. Они думали, что он остановится рядом с пришедшими проводить его мать, но он прошел дальше и остановился у другой могилы, опустился на колени.
— О чем это он? — спросила Мейси.
Джем нахмурился.
— Скажи ей ты, Магги. Я сейчас вернусь.
Он пробрался между могильных плит и присел рядом с мистером Блейком.
Было уже темновато, тучи заволокли небо, и Джем ощутил каплю дождя у себя на руке. Но несмотря ни на что, мистер Блейк выглядел очень оживленно, глаза его горели.
