Тигр, светло горящий - страница 17

— Ты сказала «грушевое дерево»?

Дик бросил взгляд на дочь.

— «Потерянный рай», Магс, вот о чем я говорю. Уши-то распахни. Ну-ка, помолчи минуту.

Он закрыл глаза, задумался на несколько секунд, потом принялся декламировать:

Его соседи уставились на него — слова такого рода редко звучали в пабе.

— Ты это чего, па? — спросила Магги.

— Это единственное, что я помню из «Потерянного рая» — те самые строки, когда Адам и Ева покидают рай. Я чуть не плачу от сочувствия к ним, когда слышу эти слова.

— Блейки ничего подобного не читали, — вставил Джем и тут же ощутил удар по ноге — это Магги лягнула его под столом.

— Ты тогда уже отвернулся, — сказала она.

Джем открыл было рот, собираясь возразить, но передумал. Баттерфилды явно любили украшать свои истории всякими выдумками, и скоро новая небылица начнет жить своей жизнью, разойдется по пабу, посетители которого еще больше разукрасят ее, будут рассказывать, как Блейки играли в Адама и Еву в своем саду, хотя ничего такого и не было. С какой стати он должен портить им удовольствие, решил Джем, хотя и вспомнил при этом с раскаянием внимательные глаза мистера Блейка, его уверенное приветствие, решительную походку — жаль, что про него будут рассказывать всякую ерунду. Он предпочитал говорить правду.

— А чем занимается мистер Блейк? — спросил Джем, пытаясь сменить тему.

— Ты имеешь в виду, помимо того, что охаживает свою жену в саду? — усмехнулся Дик Баттерфилд. — Он печатник и гравировщик. Ты ведь видел печатный станок через его переднее окно, а?

— Это такая штука с рукояткой вроде звезды?

Джем и в самом деле видел эту деревянную штуковину, которая была больше и тяжелее, чем токарный станок отца, и спрашивал себя — каково может быть ее назначение?

— Ну да. Иногда можно увидеть, как они на нем работают — он и его жена. Печатают на нем книги и всякое такое. Брошюрки, рисунки — разное. Не знаю, как он этим умудряется зарабатывать себе на жизнь. Я видел несколько его изделий, когда приходил к нему — думал продать медные пластины, когда он только переехал сюда с другой стороны реки год или два назад.

Дик Баттерфилд покачал головой.

— Странные это были штуковины. Много огня, а вокруг толпа голых кричащих людей с выпученными глазами.

— Ты хочешь сказать, что это вроде как в аду? — спросила Магги.

— Может быть. Я такие не люблю. Мне нравятся веселые картинки. Не думаю, чтобы их у него особо покупали. Может, он больше зарабатывает тем, что делает гравюры для других.

— А медь он у тебя тогда купил?

— Не-а. Я сразу понял, что он от нечего делать ничего такого не купит. Он себе на уме, этот мистер Блейк. Он сам пойдет и выберет для себя и медь, и бумагу — знает толк в этих вещах, — без всякой злобы объяснил Дик; он даже питал уважение к тем, кто не поддавался на его мошенничества.

— На прошлой неделе мы видели его в этой его bonnet rouge, правда, Джем? — сказала Магги. — У него в ней такой смешной вид.

— Ну, он-то похрабрее других будет, — заявил Дик Баттерфилд. — Не многие в Лондоне решатся открыто поддерживать французов, что бы они ни говорили в пабах. Ни п. м., ни королю такие вещи не очень-то нравятся.

— А кто такой п. м.? — спросил Джем.

— Премьер-министр, дружок. Мистер Питт,^>[17] — резковато добавил Баттерфилд на тот случай, если этот сельский мальчишка даже таких вещей не знает.

Джем кивнул и снова уставился в свою кружку. Магги, сидевшая по другую сторону стола, видела его внутреннюю борьбу и пожалела, что привела его сюда знакомиться с отцом. Он не мог понять, чего Дик хочет от людей, какого рода острот ждет от тех, кому позволяет сидеть за одним с ним столом, на специально припасенной для таких случаев табуретке. Баттерфилд желал развлечения и информации одновременно. Он всегда искал какой-нибудь способ сделать деньги — на жизнь он зарабатывал мелким мошенничеством, которое замышлял, слушая разговоры в пабе, — но ему хотелось при этом еще и получать удовольствие. Жизнь была тяжела, а, посмеявшись немного и заработав чуток денежек, ты облегчал ее.