Парень почти лишился сознания, и Вега надеялся, что это помешает ему совершить самоубийство. У ВОИ почти не было пленных нодцев, потому что все они лишали себя жизни.
– Как ты, Диш, нормально? – спросил Вега. Боулз в последний раз ударил ногой командос.
– Вот теперь нормально.
Надев шлем, Вега услышал голос Гастингса:
– Город взят под контроль. Повторяю, город взят под контроль.
Рикардо огляделся.
– Бродер, подготовьте пленника для транспортирования на базу.
Улыбаясь, Бродер показал руки с отогнутыми вверх большими пальцами и направился к пленнику.
– Майор Гастингс, говорит сержант Вега Подразделения «Гамма» и «Эпсилон» захватили пленника.
– Рад, что вы снова с нами, сержант, – сухо ответил Гастингс. – Я впечатлен: вы хорошо поработали, и все остались живы. Отлично. Ваше подразделение, вероятно, удостоится похвалы.
– Я действовал не один, сэр, а вместе с сержантом Галлахер.
– Неужели? Это был идиотский шаг, имевший единственный шанс на успех. Сержант Галлахер обычно разумнее.
Послышался голос Галлахер:
– Майор, говорит сержант Галлахер. Мы обнаружили тайник с тибериумом. Мои солдаты охраняют его, но здесь немедленно требуется присутствие башковитых.
– Конечно, сержант. Отлично. Сержант Вега утверждает, что вы оба помешали нодцам извлечь преимущества из трюка с электромагнитными импульсами.
После некоторого колебания Галлахер ответила:
– Сержант Вега слишком скромничает. Это была его идея, а я просто с ней согласилась.
– Да, но вы были старшей, так что это и ваша заслуга. Вы оба молодцы. Гастингс, конец связи.
Спустя мгновение Галлахер подошла к Веге.
– Тебе не нужно было этого делать, сержант.
– Да, но я сделал.
Секунду они пристально смотрели друг на друга через шлемы. Она отвела взгляд первой.
– Ладно, давай позаботимся об этом месте.
– Конечно…
– Сержант!
К нему бежал Боулз.
– В чем дело, Диш?
– Щенку плохо.
Вега почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он совсем забыл о Момоа. Он вместе с Галлахер и Боулзом побежал к главному вестибюлю освобожденного здания.
Рядовой Карим Момоа лежал, прислонившись головой к стене. Вокруг него натекла лужа крови. Вега видел, что бронекостюм пытается остановить кровотечение, но, вероятно, эта функция включилась уже слишком поздно.
– Я вызвал врача, – сообщил Боулз. Опустившись на колени рядом со здоровяком, Вега произнес:
– Держись, Щенок. Помощь уже в пути.
– Похоже, я не смогу отыграть свои деньги, – Момоа кашлянул кровью.
– Не говори так, чертов придурок. Ты поправишься. Ты слишком глуп, чтобы умереть.
– Не обманывай меня, Галлахер. Меня уже не спасти. Очень жаль. У меня были планы относительно нас двоих.
– Да? – спросила Галлахер. – Если они не заключались в том, чтобы я надавала тебе промеж ног…
Момоа засмеялся и отхаркнул еще крови.
– Не-а, я думал о доме в С-шесть. На горе.
– Ненавижу горы, Щенок.
– Да, – заметил Момоа, – но ты бы со временем… полюбила бы их. – Он снова отхаркнул кровью. Его глаза невидяще смотрели вперед. – Эй, эй, сержант. Ты тут?
«Он даже не видит», – подумал Вега.
– Да, Щенок, я здесь.
– Здорово… здорово получилось с двумя тузами в рукаве.
– Фулл-хаус всегда выигрывает.
– Да.
После этого Момоа замолчал.
– Щенок?
Молчание.
Подбежала врач, Вега освободил ей дорогу, но знал, что уже поздно. Момоа умер.
К наступлению ночи строевой командир Макнил превратил крупнейшее в городе здание во временный штаб Двадцать второй дивизии. Он вызвал Вегу и Галлахер в свой кабинет в полночь – как раз тогда, когда они готовились наконец лечь спать. Оба сержанта были на ногах уже двадцать часов, после боя они проверяли систему безопасности и готовили трупы для транспортировки. Момоа, например, собирались отправить для похорон домой на Гавайи. Однако, несмотря на сильнейшую усталость, им и в голову не пришло отклонить приглашение строевого командира.
Кабинет, по-видимому, принадлежал туристическому агентству. Голографические постеры, восхвалявшие прелести различных регионов по всему миру, – Вега заметил, что все они относились к Синим зонам, – окрашенные в яркие, веселые цвета стены придавали комнате самый мирный вид. Макнил выглядел здесь несколько нелепо.
