— Нет, нет, чего сердишься. — Академ был поражен услышанным. — Лично я не собираюсь строить такой башни, друг Тимон. Но понять-то мы друг друга можем… Почему ты не позволяешь мне удивиться?
А Тезей, глядя на Тимона, почему-то вспомнил Скирона, которого пришлось ему убить под Элевсином и который тоже настаивал на простоте внегородской жизни первородного братства и на святости быта предков.
Когда гости ушли, Лаодика вдруг вздохнула:
— Академ говорит, что мы можем понять друг друга… Но если наше разномыслие передастся когда-нибудь тем, кто у подножья Акрополя, толпам, сколько может пролиться крови…
Тезей в эту ночь заснул сразу. Сказалось, верно, возбуждение, напряжение на совете. Однако среди ночи Тезей также мгновенно и пробудился. Может, тоже от дневного напряжения, но и еще от чего-то. Сон слетел с него, как слетает покрывало, сорванное со спящего. Надо было идти. По крайней мере, оставаться в помещении не хотелось. Тезей поднялся, покинул дворец, пересек площадку Акрополя, спустился вниз и через ворота, где почему-то не обнаружилось никаких признаков охраны, вышел в Нижний город. Он двинулся не прямо, в сторону Ареопага, а свернул, или, лучше сказать, соскользнул по извилистой земляной лесенке налево, к старому храму Диониса. Пройдя еще немного, он оглянулся и увидел освещенную лучами луны маску Горгоны-Медузы на стене Акрополя. «Береги меня», — почему-то попросил Тезей без слов эту маску, отгоняющую невзгоды. Миновав пещеру, уходящую в толщу царственного холма, и храм Фемиды, Тезей вышел к святилищу Асклепия, где невидимый во тьме внятно и беспечно шумел источник.
Жилых помещений с этой стороны Акрополя не было. Сплошь — святилища. Далеко не самые главные для города, но собранные вместе, при полном отсутствии житейского, бытового, они составляли единый комплекс, словно созданный самими богами. От могилы Колосса виделся уже и старинный храм Диониса. Странно, но внутри него горел свет. Тезей подошел к самому порогу храма, и из света к нему вышла Ариадна.
— Ты пришел, — сказала она.
— Как видишь, — ответил Тезей, охваченный внезапным волнением, но не удивленный, словно этого он и ждал.
— Как ты тут?..
Наверное, Ариадна хотела добавить «без меня», но не произнесла.
— Ты, я думаю, лучше теперь знаешь, как мы тут, — ответил Тезей, почувствовав прилив ревности.
— Знаю, — согласилась Ариадна. — И еще я знаю, что у нас с тобой родился сын.
— Зачем ты мне говоришь это? — выдохнул Тезей.
— Почему бы тебе не знать этого, — резко сказала Ариадна.
— Это жестоко.
— Не более, чем многое другое, — ответила Ариадна, но уже мягче, а оттого и печально.
— Как его звать?
— Керам.
— И что Дионис? — глухо спросил Тезей.
— Мужчины, будь они боги или смертные, бывают довольно самоуверенны. Это мешает им разглядеть истину. Дионис считает Керама своим сыном.
— Кажется, вы быстро лишаете нас самоуверенности. — В голосе Тезея звучал упрек.
— Тебе ли говорить об этом, — холодно посмотрела на него Ариадна, но снова смягчилась. — Не мучайся. Я опять пришла помочь тебе. Ты должен построить храм для Диониса.
— Зачем? — вскинулся Тезей.
— Хотя бы затем, чтобы я могла сказать Дионису: посмотри, нетрезвое чучело, Тезей и то не ревнует, ставит тебе храм, а ты… — усмехнулась она.
— Как будто бы для Диониса некому строить святилища… — заупрямился Тезей.
— Вы — не Азия и не настолько богаты, чтобы каждый день ставить по храму… Может быть, и к лучшему, — добавила Ариадна.
— Почему?
— Потому что, будь вы богаче, тут же начнете создавать армии и станете, как вам покажется, совершать великое дело завоеваний.
— Ты рассуждаешь, как будто ты уже не мы. Быстро переменилась.
— Это естественно, я женщина и жена бога… Зачем тебе божественный враг… Построй храм Дионису.
Тезей словно не слышал ее.
— А что мне сделать для моего сына?
— Сын, — повторила Ариадна. — Ты думаешь, у тебя один сын, — помолчав, добавила она.
— Как!? — похолодел Тезей. — И еще где?
— Сам узнаешь. Сейчас не скажу. Так построишь храм?
— Построю, — выдавил из себя Тезей.
— Что касается нашего с тобой сына, — слово «нашего» Ариадна подчеркнула голосом, — то назови район Афин, где селятся гончары и художники, Керамиком, или Керамикосом.
