– Вы хотите стать крестоносцем? – насторожилась Аделаида.
Фон Берберг ответил уклончиво:
– Решение о вступлении в братство я еще не принял. Может быть, позже. Пока же я просто намерен оказать посильную помощь ордену в качестве гостя и союзника. Нынче я направляюсь в Кульм, или, как называют этот славный замок в Польше, – Хелмно. Там ослабленное битвой с татарами Христово воинство собирает под свои знамена благородных рыцарей со всей Европы. В Кульме даже объявлены многодневные турниры, на которых любой сможет показать свою доблесть, а заодно завладеть в честных ристалищных поединках богатой добычей – оружием и имуществом побежденных. Там, между прочим, будет присутствовать сам епископ Вильгельм Моденский – легат папы Григория Девятого. Говорят, его преосвященство примирит претендентов на пост Верховного магистра ордена Святой Марии и поможет наконец братьям выбрать себе достойного гроссмейстера вместо покойного Конрада Тюрингского.
Глава 19
Аделаида слушала Фридриха, раззявив рот. Еще бы! Настоящий странствующий рыцарь… благородный герой без страха и упрека, словно сошедший со страниц рыцарского романа, стоял сейчас перед ней во плоти и сверкающем железе. Бурцев тоже был озадачен. Он растерянно взглянул на мертвых вайделотов и на живых – толпившихся за Кругом Смерти. Забавно вообще‑то получается. Кто бы мог подумать, что когда‑нибудь ему придется драться плечом к плечу с гостем тевтонского ордена против общего врага?
– А где же вы так хорошо научились говорить по‑польски? – поинтересовался Бурцев.
– Моя мать была полячкой…
Ох, напрасно он задал этот вопрос. Сплоховал Васек… Княжна аж расцвела, услышав ответ вестфальца. Во‑первых, благородный германец оказался непричастен к былым бедам малопольской княжны; во‑вторых, на данный момент ничего еще не связывало фон Берберга с ненавистными княжне тевтонами и покойным магистром‑интриганом Конрадом Тюрингским, и в‑третьих – и самых главных, – немцем он являлся лишь наполовину. Фон Берберг мог, конечно, и приврать, но разве объяснишь сейчас это девчонке с горящими глазами?
– Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство? – обратился фон Берберг к Бурцеву. – И могу теперь просить представиться вас?
– Вацлав. Пан Вацлав. Рыцарь из Добжиньских краев.
– Рыцарь без меча, щита, коня, без оруженосца и даже без герба на котте?
На арийском лице появилась скептическая ухмылка.
– Я опоясан не очень давно и как‑то не удосужился подобрать подходящий герб, – с вызовом ответил Бурцев. – Мой конь и мое оружие находятся сейчас в другом месте. Мои люди – тоже. Кстати, что касается оруженосца, я не вижу его и при вас, господин фон Верберг.
Немец поджал губы:
– Мой оруженосец отстал. У нас слишком тяжелая поклажа. Много трофеев, понимаете ли…
Самодовольный взгляд в сторону Аделаиды: вот какие мы крутые! Безмолвный, но не менее красноречивый ответ восхищенных глаз: «Ах!» Игра в гляделки затягивалась и начинала нервировать. Фридрих фон Берберг так и пожирал глазами княжну. Та тихонько рдела. Голубки, блин…
Да, Бурцеву происходящее, определенно, нравилось все меньше и меньше. Тут, блин, прусские жрецы обсуждают планы жертвоприношения чужеверцев, а его законная супруга снова вздумала флиртовать.
– И почему же вы бросили свои драгоценные трофеи? На кой вы поехали в этот лес?
Голос немца даже не дрогнул – в руках себя держать этот типчик умел:
– Я уже говорил, что помогаю обиженным и гонимым. А проезжая мимо двух языческих идолов, я увидел, как ты гнался за этой девушкой. Поступок, прямо скажем, недостойный истинного рыцаря. Почему она от тебя спасалась? Зачем ты преследовал ее, пан Вацлав? И почему не помог Агделайде, когда та умоляла избавить ее от пут? Уж не потому ли, что ты сам полонил и связал эту прекрасную даму?
– Что?!
Ох, ничего ж себе заявочки! Бурцев перехватил дубинку поудобнее. Похоже, опять будет драка! Фридрих фон Берберг направил острие трехгранного кинжала в его сторону. Даже прусские жрецы с удивлением наблюдали из‑за камней лесного мегалита за странными святотатцами. Первой опомнилась Аделаида:
– Эй, уймитесь! Вацлав! Фридрих! Вы что это задумали? Вы же всех нас погубите!
