Горожанка подмигнула Бурцеву. Судя по всему, Ядвига была девушкой не только толковой, но – что, вероятно, особенно ценилось «панами рыцарями» – и жадной до любовных утех. Не по корысти, как куртизанки, а своего прирожденного жизнелюбия ради. Но это даже к лучшему. Такая случайная связь ни к чему не обязывает и быстро забывается.
– Да вот мы и пришли, Вацлав. Видишь дом в два этажа возле собора Девы Марии?
Впереди действительно возвышался католический храм, опоясанный высокой оградой со сквозными крестообразными отверстиями и фигурками ангелов из белого мрамора наверху. Чуть наискось от церкви виднелся купеческий особняк из красного кирпича и распятием над дверьми. Рядом – почти вплотную с жилым домом пеньково‑суконного магната – располагалось длинное приземистое строение. По всей видимости, бывший склад, нынче превращенный в казарму: вокруг здания слонялись вооруженные люди, у крытой коновязи похрустывали овсом боевые лошади. Вход в особняк тоже охранялся. Здесь на посту маялся от безделья молодой воин, в кольчуге, шляпообразном шлеме и при мече.
– Здравствуй, Ядвижка, – плотоядно сверкнул глазами он, – кого это ты сегодня привела?
– Татарского лазутчика! – рассмеялась девушка. Бурцев тоже попытался сделать вид, что ему весело. – Вот, помог принести корзину с рынка.
– Эх, – мечтательно вздохнул поляк. – Кабы дождалась ты конца моей стражи да пригласила к себе меня вместо этого кмета…
– Всему свое время, – Ядвига шутливо стукнула кулачком по шлему стражника. – Дойдет и до тебя очередь, Францишек. Проходи, Вацлав.
Он прошел. Нет, в этой беззаботной легконравной щебетунье определенно было что‑то притягательное.
– Наверх не суйся, – шепнула Ядвига. – На втором этаже моя госпожа живет. И охрана ее. Злые, что волки в зиму.
«Крутая, видать, госпожа, – подумал Бурцев. – И откуда она вообще взялась, если купчиха уехала вместе с купцом, а дом заняли польские рыцари?»
Но Ядвига уже толкала гостя за лестницу:
– Вот сюда – милости просим. Здесь моя комната. Аккурат под покоями госпожи. Заходи, не бойся.
Она открыла неприметную дверку.
Бурцев вошел.
И чуть не выронил корзину с платьями.
Глава 58
Комнатой Ядвиги оказалась небогато обставленная, темная (воловий пузырь, натянутый на раму в единственном окне, скверно пропускал свет) каморка. Впрочем, скудного освещения хватило, чтобы разглядеть небольшую дыру в потолке. Из этого узкого отверстия над засыпанным деревянной щепой ложем свисало… женское тело. Тело отчаянно сучило ногами. До подмышек оно уже было внизу, но руки, плечи и голова все еще находились на втором этаже купеческого особняка.
Дальнейшее продвижение вниз тормозила одежда. «Пробка» из платьев и юбок задралась до неприличия и надежно удерживала несчастную в висячем положении. Женщина, или, скорее, юная дева, несмотря на хрупкую комплекцию, застряла, как Вини‑Пух в кроличьей норе. Ну а поскольку средневековые дамы не носили привычного для современниц Бурцева нижнего белья, он поневоле стал свидетелем весьма пикантного зрелища. И весьма волнующего тоже.
Ничто не скрывало сейчас стройных ножек, будоражащего кровь пушка между ними, плоского животика, бедер, на которых не просматривалось ни капли лишнего жира, высоких грудок с острыми сосками, свежего, по своему даже эротичного шрамика под левой грудью… Шрамик?! Бурцева словно окатили ледяной водой. Да неужели!
– Госпожа! – вошла и всплеснула руками Ядвига. Былого веселья – как не бывало. Девушка метнулась к кровати. Сбросила с постели погнутую кочергу, которой, видимо, и расковыряли злополучную дыру в потолке. Перепуганная служанка попыталась вырвать обнаженное тело из плена задравшихся одежд.
– Чего стоишь, Вацлав?! Бросай корзину, помогай. Она же задохнется!
В самом деле! Бедняжка бог знает сколько времени висит на собственном платье в тесной щели пролома. Бурцев бросился на помощь. Было не до церемоний, но все же когда он обхватил застрявшую девушку за то место, к которому не принято прикасаться в приличном обществе, по рукам прошла дрожь. Будто током шибануло.
Затрещала рвущаяся ткань – и все трое рухнули на ложе Ядвиги. Служанка скатилась на пол, а раскрасневшаяся мордашка малопольской княжны Агделайды Краковской уткнулась в лицо Бурцева. Вот, значит, к какой госпоже в услужение наняли Ядвигу!
