Мне стало жарко… А что, если наседка больше совсем не захочет сесть на яйца?
Я заглянул в курятник. К моей радости, наседка уже сидела на месте.
Ночью я никак не мог заснуть, все думал, на кого будет похож наш цыпленок — на курицу, на соловья или на обоих вместе? А Мишико, наверное, уже спит, лежит себе в темной комнате и даже во сне теребит свой нос, хотя в такую темную ночь можно и собственного носа не найти.
9 июня
Ночью мне приснилось, будто наступила осень. А наши куры вдруг вспорхнули на деревья и стали сладко распевать, словно соловьи, потом поднялись высоко-высоко и полетели в теплые края. И будто все село высыпало на улицу посмотреть на такое чудо. А бабушка Фати рвала на себе волосы и причитала: «Ой, без меня кто-то напугал кур, и теперь они и близко не подходят к насесту…»
14 июня
Сегодня я снова заглянул в курятник, наседки там не было. Пока еще нет никаких признаков того, что цыплята вылупятся.
Вечером я стал расспрашивать бабушку. Она ответила:
— К новолунью цыплята уже будут бегать по двору. «Когда же новолунье?» — подумал я, но спросить побоялся, чтобы не вызвать подозрений.
22 июня
Раз десять в день прохожу мимо курятника. Заглядываю в щелку. Никаких признаков.
Вечером мы с Мишико пошли к роднику.
— Ты сам догадался вытянуть белок шприцем? — спросил я его по дороге.
Он не ответил.
— Или и об этом мельник читал в газете?
— Да, мельник… Зато насчет соловья я сам придумал.
На обратном пути он спросил:
— Как ты думаешь, кто вылупится из нашего яйца — петушок или курочка?
— Не все ли равно? Был бы только похож на соловья.
— Нет, лучше петушок… интересно, как он запоет.
26 июня
Первые цыплята! Три сразу, и такие хорошенькие!
Мишико почти переселился к нам, ни шагу со двора.
— Вот так-то лучше, — сказала бабушка, — а то носитесь целые дни по горам как ошалелые…
28 июня
Мы никак не найдем свое яйцо. Наверное, бабушка просматривала яйца — я видел, она зачем-то даже новые подкладывала. Искать метку мы не можем, боимся наседки. У нее уже семнадцать цыплят. Мы все время крутимся возле курятника, притворяясь, что любуемся цыплятами.
Сегодня Мишико вздули. Его маме понадобился шприц, но она не могла вытащить поршень — оказывается, мы забыли его промыть и белок присох к стенкам.
— Для чего он тебе понадобился? Что ты с ним делал? — слышал я крики тети Пелагеи.
Мишико растерялся и ответил, что шприцем он выкачивал из пчел мед…
29 июня
Все цыплята уже вылупились, только один никак не мог вылезти. Высунул головку, и наседка помогает ему, разбивая скорлупу клювом.
— Этот! — шепнул Мишико.
Мы переглянулись. Мишико кусал губы, я опустил голову, словно мы были виноваты в том, что наш цыпленок оказался обыкновенным. Мы долго молча смотрели на гнездо.
— Знаешь что? — заговорил Мишико. — Потом видно будет… Только мы должны сделать ему метку.
— Как это? — спросил я и подумал: «Какой Мишико умный, конечно, только что вылупившийся цыпленок не может быть похож на соловья. Разве птенчики соловья умеют летать или петь?»
— Видишь, на голове у него черные точечки, — сказал Мишико.
Действительно, у нашего цыпленка две черные родинки на голове, словно вторая пара глаз.
— Да, но такие точечки есть и у того, — показал я пальцем на другого цыпленка.
Наседка сердито закудахтала, решив, что ее семейство в опасности.
— У того не такие! — проговорил Мишико упавшим голосом, понимая, что говорит неправду.
— Знаешь что, давай привяжем ниточку!
Мишико поспешно оторвал от рукава болтавшуюся пуговицу и вытянул нитку.
Несмотря на то что наседка очень злилась, мы все-таки привязали нитку к ноге цыпленка: пусть не забывает, что он соловей, а не курочка.
— А как мы его назовем? — спросил я Мишико.
— Мы же еще не знаем, петушок он или курочка!
— Спросим бабушку.
— Но ведь и бабушка пока не знает.
5 июля
Мы сами кормим цыплят, и бабушка довольна нами. С нашего цыпленка мы не сводим глаз. Кажется, ниточка давит ему ножку. Мишико говорит, что он, наверное, растет и лапка стала толще. Видно, надо было привязать резинку.
— Пи, пи, пи! — пищит наш цыпленок, и голосок его нам кажется музыкой.
Цыплята уже бегают по двору, ищут червяков, пьют из лужи, задрав головки, совсем как игрушечные.
