…Из метро она вышла в центре Москвы и в потоке среднего и пожилого возраста мужчин заспешила к зданию Госплана.
Она вошла в большую комнату, в которой стояло пять столов, оснащенных компьютерами почти последнего поколения. Включила компьютер, на дисплее возникли статистические данные по тракторостроению.
В комнату заходили женщины, здоровались, садились за свои столы.
— Картошка уже по два рубля, — сообщила одна.
— Когда это все кончится? — сказала другая.
Компьютеры были включены, но никто, кроме нее, не работал. В комнату заглянул мужчина лет сорока. Это был явно начальник.
— Здравствуйте, девушки, — сказал он.
Девушки, которым было от тридцати до пятидесяти, тут же деловито застучали по клавиатурам. Он подошел к ней и сказал:
— Анна, проверь все сводные данные, что-то у нас не сходится.
— Почему я? — спросила она. — Это же не моя работа.
— И не моя тоже, — ответил начальник и вдруг закричал: — Мне надоело! Сколько можно портачить! Еще один такой прокол, и нас расформируют за ненадобностью! — И начальник выскочил из комнаты.
Женщины некоторое время работали молча. И тут выкрикнула самая пожилая:
— Ну и пусть! То организуют, то реорганизуют. Сама уйду. — И женщина заплакала.
Анна подошла к ней, накапала в стакан валерьянки, дала ей выпить.
— Ничего себе денек начинается, — прокомментировала молодая блондинка. Она подкрасила губы и сообщила: — Если что, я в управлении. — И, захватив сумочку, вышла из комнаты.
Из учреждений выходили служащие. Среди них она — Анна Николаевна Журавлева, тридцати пяти лет, старший экономист из Госплана, — в короткой куртке, длинной узкой юбке, что весьма модно в этом сезоне.
Возле ее дома были припаркованы две милицейские машины. Старухи из соседних подъездов, что-то обсуждая, стянулись к ее подъезду.
Она поднялась на лифте. На лестничной площадке толпились соседи. Бурно обсуждали случившееся.
— Сейчас грабят везде…
— Участковый сказал, что это третья кража за месяц.
— Может, кто из своих?
Соседка из квартиры напротив пояснила:
— Квартиру ограбили подчистую, на третьем этаже.
Она поспешно открыла замки, верхний и нижний, вошла в квартиру, бросила взгляд на двухкассетный «Шарп», открыла шкаф — кожаная куртка на месте, выдвинула ящик, из-под стопы постельного белья достала коробку, раскрыла — кольца, цепочки, серьги на месте.
Она посмотрела на часы. Вошла в ванную, поставив телефон возле двери. Приняла душ. Надела длинный домашний халат, передумала, натянула вельветовые брюки и кофту навыпуск.
Поставила чайник, нарезала лимон, разложила печенье.
Услышав шум лифта, открыла дверь. Почти одновременно открылись и двери соседей. Он прошел, провожаемый взглядами.
Поцеловал ее, достал из кейса букетик цветов, коробочку прессованной пудры.
— Наше вам… Что с тобой?
— Соседку обворовали…
— Не тебя же.
— Пока не меня. Сколько у тебя времени?
— Для тебя вечность.
— Значит, как всегда, два часа.
— Два часа пятнадцать минут.
— Не смешно.
Он подошел к ней, обнял, она ткнулась ему в грудь, он начал снимать с нее кофту.
— Я сама…
…Они лежали вместе.
— Дай мне телефон, — попросил он.
Она дотянулась до телефона, который стоял на полу, передала ему.
— Миша, заходи после девяти, плюс-минус пятнадцать минут… Да. Пока на объекте.
Она выхватила у него телефонную трубку и сказала:
— Он врет. Он уже не на объекте. Он лежит рядом с объектом.
— Хочешь скандала?
— У меня телевизор поломался.
— А я здесь при чем?
— Надо его везти в мастерскую, телевизор тяжелый, мне одной не под силу. Давай сейчас и отвезем…
— В следующий раз…
Увидев его лицо, она поспешила переменить тему:
— Чай пить будешь?
— Не успеваю уже…
Он оделся, попытался привлечь ее к себе, она отстранилась.
— Чао!
После его ухода она походила по квартире, потом села пить чай и заплакала.
На следующее утро она вышла из подъезда. Невдалеке от автобусной остановки в ее ноги ткнулся щенок. Она погладила его и заспешила. Щенок засеменил за нею. Она пошла быстрее, щенок побежал рядом. Она вернулась к подъезду. Щенок двигался за нею.
— Чья собака? — спросила она проходивших людей.
Никто не знал. Щенок привалился к ее ноге и тут же уснул. Она взяла щенка, поднялась на пятый этаж и позвонила в квартиру Никифорова. Ей не ответили. Она оставила щенка на площадке и пошла вниз. Щенок, повизгивая, с трудом одолевая ступени, двинулся за нею.
