Мэгги чуть дышала под его взглядом. У нее кружилась голова.
— Ты сам здорово выглядишь для деревенского парня.
Нэш улыбнулся ей:
— Я чувствую себя предпринимателем.
Мэгги покачала головой:
— Ты похож на кинозвезду.
Рука Нэша напряглась у нее на спине, а грудь была готова разораться от эмоций, которые пугали его.
— Ты тоже, — сказал он и быстро закружил ее.
Мэгги удивленно вскрикнула и ухватилась за его плечи. Когда Нэш отпустил ее, его словно током ударило.
Он любит ее. Он любит Мэгги Грин. Мать своего ребенка.
Нэш притянул ее еще сильнее, обдумывая то, что осознал. Мэгги не протестовала, просто прижалась щекой к его груди, и он почувствовал, что у него поджилки трясутся. Как у подростка!
Как он мог быть таким слепым?
Сейчас он мог точно определить момент, когда влюбился в нее. В кафе, в тот день, в тот самый первый день, когда встретил ее. Она отказала ему, и с того момента он был задет. Но только вид ее, лежавшей в луже крови, те ужасные несколько секунд, когда он думал, что она умерла, вытряхнули его из комфортного существования и заставили осознать очевидные вещи.
По глупости он ошибочно принял любовь за свое врожденное чувство долга и чести. Но теперь, когда держал ее в объятиях, чувствовал ее тело рядом со своим и знал, что между ними их ребенок, Нэш понял, что допустил серьезную ошибку. Он знал, что любит ее больше, чем любил кого-либо в своей жизни.
Но чувствует ли она то же самое? Она никогда не показывала, что у нее к нему глубокие чувства, и, казалось, ее вполне устраивает, что он едет в другую страну и будет отцом на расстоянии первые пару лет. Она не вцепилась в него, как это делали многие женщины в прошлом, она не просила его остаться и не раздражалась от того, что он уезжает.
Может, Мэгги получила от него то, что всегда хотела, — ребенка, а Нэш был совершенно ей не нужен? Лишний багаж. Даже мысль об этом вызвала у него отчаяние и панику. Она должна полюбить его в ответ. Просто обязана!
Он не хотел быть посторонним в своей семье. Жить на другом конце света, пока женщина, которую он любит, будет растить его ребенка без него. Пока они станут семьей без него. Он хотел быть частью этой семьи.
Нэш знал, что не может поехать в Лондон. Не хотел. И удивительно, это не имело значения. Только Мэгги была важна. Мэгги и его ребенок.
Теплый хлопок рубашки Нэша ласкал Мэгги щеку, а красивая округлая грудная мышца создавала идеальную подушку. Она устала, а на танцполе, переполненном разгоряченными, потными телами, было душно.
Удары сердца Нэша отдавались у нее в ухе, и она закрыла глаза, уносясь в мир, где существовали только они вдвоем. Она почувствовала легкое головокружение, когда народу на танцполе немного прибавилось, и прижалась к Нэшу сильнее.
— Давай уедем отсюда, — сказал он, когда закончилась песня. Он хотел увезти ее домой и поговорить с ней.
Мэгги оторвала голову от его груди и почувствовала, как комната качнулась.
— Вот это да. Мэгги? — Нэш подхватил ее. — Что не так? — спросил он; его сердце снова бешено забилось, когда он вспомнил ее лежащей в луже крови. Что-то не так с головой? Черт побери, если бы он настоял, Мэгги сделала бы рентген.
— Ничего, — слабо ответила она, оттолкнувшись от его груди. — Здесь так жарко…
Нэшу не понравилась внезапная бледность Мэгги, и он взял ее на руки.
— Нэш! — запротестовала она, слабо обняв его за шею и видя, как все вокруг разинули рот, когда он вышел с ней из зала.
— Мы уходим. Не спорь.
* * *
Мэгги не смела говорить в машине по дороге к ней домой. Лицо Нэша, обычно расслабленное и беспечное, было чернее тучи. Она знала, что он винит себя за ее плохое самочувствие.
Он выключил двигатель перед ее домом, и Мэгги открыла рот сказать, что это было лишь легкое головокружение.
Нэш отстегнул ремень безопасности и повернулся к ней.
— Не вставай, — проворчал он.
Мэгги осталась сидеть, он обошел машину, открыл дверцу, помог выйти и крепко держал ее, пока они шли по дорожке.
— Я…
— Не надо ничего говорить, — попросил он.
Мэгги ждала, пока он открывает дверь, и прошла за ним в гостиную. Она оставила огни елки гореть, но даже им не удалось поднять ему настроение.
