Да, на всех, на всех хватало отца Владимира. Мы очень реально ощущали, что на нас изливается молитвенная любовь Божия, изливается на всех без исключения.
- Вы знаете, когда он появился в Севастополе, - продолжил отец Вячеслав, - то был совершенно высохший, какой-то утонченный. Перемещался с такой подвижностью, ему была присуща какая-то особая, я бы сказал, виртуозная подвижность - так что, образно говоря, он напоминал «мощи», летающие по городу. У тех, кто видел его, в сердце возникало ощущение, что он торопился. Не суетился, не метался впустую - а именно торопился. Торопился успеть сделать все, к чему призвал его Бог, он боялся уйти от нас, не выполнив чего-то очень важного...
+ + +
Очевидно, молитвенная душа отца Владимира ощущала, что ему уготовано Всевышним не так уж много земных лет для службы людям.
Все ли мы исполняем завет: спешите делать добро? Когда думаешь об этом, невольно приходят на ум некоторые воспоминания о событиях восьмилетней давности. Эти годы жизни отделяют меня от той Божественной радости, которая дарована была мне, грешному, после автокатастрофы: ощутить в «том» мире свет Любви Божией. После выздоровления, работая в своей крымской келье над продолжением книги, я натолкнулся на удивительные строки в сочинениях архиепископа Сан-Францисского Иоанна (Шаховского).
Буквально за час до этого, во время прогулки по монастырским аллеям, я беседовал с паломниками из Курска о том, надо ли спешить в этой жизни и для чего спешить, есть ли духовные причины для спешки.
- Какая суета сейчас в мире, - сокрушалась бабушка тяжело болящей внучки, - люди бегут, ничего не замечая вокруг.
- В этом-то и заключается сила бесовского давления на человечество, - подтверждаю ее беспокойство, - врагу рода человеческого важно нагнетать темп жизни, чтобы у человека в его бесконечном беге не осталось времени замечать трудности людей, помочь кому-то.
- Просто в ужас приходишь от этого водоворота, - горюет женщина, - спешка эта, наверное, мчит нас к концу света.
- Все это, конечно, напоминает падение человека, - отвечаю ей, - но только надо разобраться, что же нас толкает или же подвигает к спешке. Если мы мечемся в цепях ничтожных малых дел - из-за суетности личных желаний, то это очень напоминает скольжение в бездну.
После этой беседы, вернувшись за рабочий стол, я открыл книгу архиепископа Иоанна (Шаховского) в том месте, где он беседует о горячностях духа.
Слова этого великого молитвенника настолько переплелись со слабо написанными ранее мною строками в книге «Между жизнью и смертью», точнее, обогатили, подтвердили их, что мне захотелось поделиться ими с читателями.
«Горе человека в том, что он постоянно торопится, но торопится суетно, бесплодно ... Вошла в мир дьявольская торопливость, поспешность. Тайну этой поспешности и торопливости открывает нам Слово Божие в 12-ой главе Апокалипсиса: "сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени " (Откр. 12; 12). Вот откуда ... все более безудержный бег людей и народов ... Бедный человек! Все закованы в цепи малых, ничего не дающих дел, которые надо выполнить возможно скорее, ... чтобы ... начать ряд других, столь же ничтожных дел...»
Где же взять время на добро, пока ты живешь в теле? Ходи в свете, пока есть свет (см.: Ин. 12; 35).
• «Оттого торопись делать добро, - продолжает архиепископ Иоанн, -... Быстрота раскаяния после какого бы то ни было греха - вот первая горячность, которую принесем к Богу.
• Быстрота прощения согрешившего брата ....
• Быстрота отдачи ближним всего, что может их вывести из беды.
• Умение быстро ... послужить хоть малым каждому человеку, умение молиться за каждого...
• Умение ... противопоставить всякому выражению зла - добро, всякой тьме - свет Христов, всякой лжи - Истину.
• И ... горячность веры, любви и надежды нашей, это - умение мгновенно вознести сердце и все естество свое к Богу, предаваясь в Его волю, благодаря и славословя Его за всё»[32].
Как можно ещё более ярко и ёмко описать возможность появления на небесах тех светящихся благодатных душ, возносящихся к Господу, которые было позволено увидеть мне, умирающему, недостойному человеку. Кто помнит жизнь нашего батюшки Владимира, наверное, с уверенностью может сказать, что она была исполнена этой горячности духа, о которой поведал архиепископ Иоанн.
