А среди этого зелёного великолепия то тут, то там поднимались башенки, тонкие и изящные, словно стилеты, пронзившие плоть павшего великана.
Сидха никогда не видела ничего подобного. Она ожидала мрачной крепости, отнюдь не… не… – Нэисс не могла подобрать слов, да их у неё и не могло быть.
Впрочем, делать нечего. Она помогла Тёрну, чем только оказалось возможно. Хочется верить, его обстоятельства и впрямь облегчатся. Ведь не звери же хозяева этого места – пусть даже и люди! Её могли бы убить, расчленить, закопать, бросить хищникам – а вместо этого отпускают, да ещё и с весомой наградой!
Нэисс ещё раз заглянула в кошель – всё правильно, ничего не изменилось. Увесистые кругляши Высокого Аркана лежали, как им и подобало.
Растерянная, она пустилась по дороге. Ибо что ещё оставалось ей делать?
Тьма медленно и нехотя отступала – откатывалась, подобно отливу, от креста, неподвижно застывшего в самой середине зала. Дхусс обвис, голова упала на грудь, глаза закрыты, веки не дрожат.
– Он не умер, дон командор, никак нет! – торопливой скороговоркой выпалил чей-то голос – там, в пределах ещё не рассеявшегося мрака.
– Надеюсь, что нет, – процедил командор, первым выходя на свет.
Всё тот же бесформенный плащ, всё тот же капюшон, из-под которого, кажется, вообще ничего не увидишь. Мелли исчезла.
– Так ничего и не сказал, – резюмировал рыцарь, глядя на бессильно висящую жертву.
– Потому что всё мудрили, мудрили, дон командор, новомодную магию пытали, а следовало-то по старинке, калёным железом да щипчиками! Небось сразу б заговорил, – раздался ещё один голос, грубовато-простецкий, какой можно заподозрить у пожилого дядьки-воспитателя, дождавшегося, что его питомец занял, наконец, достойное положение, но обращавшегося к нему с прежней фамильярностью.
– Вам бы, мастер, всё ломать да калечить, – усмехнулся командор. – Не тот это случай, совсем не тот. Тоньше надо. Изящнее.
– Куда уж изящнее! – возразил тот же голос. – Нам ведь, дон командор, что от этого мясца надо?
– Много чего, – невозмутимо ответил безликий командор. – И оставим этот разговор.
– Слушаю и повинуюсь, – немедля осёкся спорщик.
Фигура в плаще и капюшоне медленно приблизилась к бесчувственному дхуссу.
– Беззвучная Арфа… – раздалось в тишине. – Есть только одно место, где эта школа ещё могла уцелеть. А оттуда кто ни попадя просто так не явится. Тебя прислали, дхусс, который, конечно же, никакой не дхусс. И прислали с важной миссией. Возможно, с наиважнейшей. Возможно, наш орден стоит перед величайшим испытанием… вместе с остальным миром.
Затянутая в кожаную перчатку рука протянулась к дхуссу. Пальцы один за другим коснулись острия одного из шипов, большой, указательный, средний, безымянный, мизинец и ещё один. Все шесть.
Шесть, а не пять.
В подземном зале повисла тишина. Дхусс не шевелился, даже не стонал и как будто бы перестал дышать; командор ордена тоже застыл, подобно статуе, и все, кто притаился за границей светового круга, замерли тоже.
– Принесите у него взятое, – наконец скомандовал командор.
– Да щипцами надо, щип…
– Довольно, – не поворачиваясь и не повышая голоса, бросил человек с шестью пальцами.
Говоривший мигом прикусил язык.
Чьи-то руки вытолкнули из темноты в круг непонятно откуда взявшегося цвета нечто вроде высокой тележки; на покрытом чёрным бархатом подносе лежала добыча пленивших дхусса с Ксарбирусом: его посох, Камни Магии и Перо Феникса. Перо светилось, слабо, неровно, то пригасая, то вновь вспыхивая.
– Дон командор… – неуверенно проговорил женский голос.
– Я знаю, что делаю, дона супрамаго.
– Дон командор, никто и никогда не подвергнет сомнению решения и силы ваши, но я, как супрамаго ордена, обязана предупредить…
– Полагаете, дона, что ваш командор этого не понимает? Или вы тоже – за «щипчики»? Мастеру смотрителю камер простительно так думать, но вам, супрамаго?
– Дон командор, великий дон! – в женском голосе теперь ощутимо слышалась паника. – Я согласна со всем, с каждым словом вашим, но, Великая Гидра… это же смертельно опасно!
– Как умудрённая супрамаго, верховная волшебница ордена, собирается пробиваться через защиту, поставленную теми, кто отправил этого дхусса сюда? И не является ли он сам чем-то много большим, чем просто посланец? Если ничего не добилась Мелли, то что осталось делать нам?
