– Я, недостойный, верю тебе, – торжественно провозгласил Кройон. – Идём. Не всегда следует сомневаться. Порой, досточтимая Стайни, надо просто довериться посланному тебе. Нашкерван почти исчез, и управляющие судьбою слепые силы послали нам помощь. Стоит её принять и не оскорблять невыразимое недоверием.
– Давно бы так! – поддакнул Брабер. – Не сомневайся, Гончая, не подведу. А клинок мой – ручаюсь, никаким рыцарям не понравится.
Стайни ничего не ответила. Лишь поднялась и одним движением скрылась в темноте.
– Хотите идти – идёмте, – донеслось мгновение спустя.
Гном пожал плечами, хмыкнул, но спорить не стал. Промолчал и Кройон, задержавшись, чтобы лишь затоптать совсем недавно разведённый костёр.
* * *
Сидха уже знала подобные пробуждения. Последний раз – совсем недавно, когда мир окончательно встал на место, лишь сжавшись до крошечной серой клетки арестантского возка. То же самое и сейчас. Та же жуткая ломота во всём теле, вкус едкой стали на языке, жжение в глазах – её держали без сознания какой-то алхимической дрянью, хотя и иного свойства, чем та неудачливая Гончая, позже назвавшаяся Стайни.
Потом – на пути из ниоткуда в никуда – что-то произошло. Нечто, нарушившее сладкий кошмар, навеянный струящейся в жилах отравой. Нарушившее на краткий миг – чтобы потом погрузить в новый, отличающийся вкусом. Именно вкусом – потому что ей дали новой отравы, на сей раз иной, чем прежде.
Однако иной яд действовал по-другому. Он оставил сидхе – словно в насмешку – чувство направления. Оно изменилось. Её больше не везли на северо-восток, а почти строго на восток, даже чуть уклоняясь к югу.
Я в плену, застучало в висках, отразилось на внутренней поверхности век. Снова неволя. Цепи, кнут, петля. Яд. Они так любят яды, эти люди, так гордятся своей властью над изуродованными, искажёнными, насильственно сведён– ными вместе элементами когда-то живого, гармоничного, пребывающего в ненарушенном единстве всего со всем, от мельчайшего до великого. Люди сильны в составлении отрав. Этого у них не отнимешь.
Она попыталась пошевелиться. Нет, эти пленители оказались куда предусмотрительнее неудачной Гончей. Нэисс приковали за щиколотки и запястья, накинули обруч на шею и железную змею кольчужного пояса с замком вокруг талии. Стражевая ветвь, которую не догадалась – или не сообразила – отнять Гончая Стайни, разумеется, на сей раз исчезла бесследно.
Она опять проиграла. Врагу пострашнее Некрополиса – или, во всяком случае, поумнее, что немедля делало его также и куда опаснее.
Нэисс постаралась застонать не так громко. Наивная! Притащилась в этот самый Феан, в грязный людской городишко, решив в одиночку, силой лишь стихийной магии освободить дурачка-дхусса, натянуть нос этой гордячке Гончей, похоже, возымевшей на него виды и уже выбросившей из головы весь собственный позор, как ползла к Тёрну на коленях, окровавленная, умирая от её, Нэисс, Игл-до-Сердца…
Её стона словно бы ждали. Крышка грубо сколоченного ящика откинулась, заблестели факелы, над сидхой склонились безликие тёмные фигуры в карикатурно-просторных капюшонах – так всегда изображали мага в учебниках для страдальцев Дир Танолли, когда требовалось показать положение накладывающего заклинание относительно магического круга или выложенных рун.
Она не могла ошибиться – в Феане Нэисс сражалась совсем с другими.
– Сидха, – проговорил глубокий, сильный голос. – Я не люблю пустых слов и тем более пустых угроз. Вдобавок у меня очень мало времени. Нам не нужна твоя жизнь, твоя кровь или твои муки. Всё это нам есть у кого взять. – Говоривший сделал паузу, словно ожидая, что сидха ответит.
Нэисс молчала. Поджилки у гордой обитательницы лесов тряслись. Это не деревенька таэнгов, теперь никто не придёт на помощь – скорее всего, Тёрн и сам пленник этих же тварей, если вообще ещё жив. Остались, конечно, Гончая с демоном, но что они могут? Тем более что эта Гончая – уже не боевая машина, не живой голем Некрополиса, а обычная человеческая девчонка, с только чуточкой оставшихся способностей – видать, не все эликсиры ещё вымыло из крови.
