– Уходите. Я постараюсь, чтобы потолок не рухнул на нас в ближайшие несколько мгновений, – он кривился, шипел и морщился, а над обёрнутой тряпицей рукой поднимался и поднимался едкий пар, смешанный с испарениями обгоревшей плоти.
Бесчувственный Тёрн не шевелился, но посох его, казалось, всё ещё играл неслышимую, но грозную, полную решимости дать отпор мелодию.
Алхимик Ксарбирус по-прежнему сжимал в левой руке бронзовое, мягко светящееся Перо.
Сидха затравленно озиралась.
– Там, наверху, големы… Что станем делать, доктор?
– Вы – побежите как можно быстрее, – отрезал медикус, широко размахнувшись последней скляницей и щедро разбрызгав вокруг её содержимое.
– Обременённый многими несовершенствами вынесет многомудрого Тёрна…
– Дурак, там, наверху, – големы! – заверещала сидха. – Куда собрался, да ещё с ранеными? Как драться станем?! Самим бы спастись!
– Я этого не слышал, – с достоинством отрезал мэтр Кройон, бросаясь к лестнице. – Давай за мной!
– Демон прав, – помятый и перепачканный каменной пылью травник затравленно огляделся. – Сейчас здесь всё рухнет, надо уносить ноги!
Они бежали вверх по ступеням, а внизу, в дальних концах зала, уже начали рушиться своды. Камень крошился прямо под ногами; гул и грохот преследовали беглецов по пятам, однако там, где алхимик расплескал свой эликсир, потолок держался куда лучше, путь к лестнице был открыт.
…В верхнем пустом зале Тёрн пошевелился и застонал. Демон не обратил внимания, он мчался вверх, прыгая сразу через пять ступенек. Сидха, Ксарбирус и Стайни отстали, растрескавшиеся блоки падали совсем рядом – сюда эликсира уже не хватало.
– Кройон! Мэтр… погоди!..
Демон не мешкал, огромным скачком он очутился рядом с Нэисс и без долгих разговоров закинул её на свободное плечо, так что та не успела даже и пикнуть.
– Мэтр Ксарбирус!
– Нет-нет, спасибо, ничего, я так, – пропыхтел отставший алхимик.
– Нам надо держаться вместе. Наверху големы, придёт– ся прыгать. Прошу вас, многодостойный. И ты тоже, доблестная Стайни!
…Сжимая в жёстких объятиях всех четверых и рыча – для бодрости, что ли? – демон мчался, оставляя за спиной последний марш лестницы.
С тяжёлым гулом подались и осели своды второго зала, навсегда похоронив под обломками дорогу к остаткам алтаря. Кройон стрелой вылетел из подземелья – прямо на обступивших вход големов, с трудом втиснувшихся в небольшое пространство верхнего храма. Выходы загорожены массивными стальными тушами, рубиновые буркалы горят, копья, аркебузы, стреломёты и прочая снасть нацелена на тёмный прямоугольник; четверо вдобавок держали растянутую мелкую сеть.
Кто знает, какую именно дичь рассчитывали поймать оживлённые магией железные истуканы, но явно не демонов с другого бытийного плана. Сеть жалобно затрещала, верёвки лопались, не выдерживая ударов бьющегося Кройона. Ему потребовалось меньше мгновения, чтобы освободиться от пут; один из големов почти в упор выстрелил из арбалета, но демон ловко прикрылся плечом, стрела ударила вкось и скользнула по чёрной броне. Демон бросился к выходу, ловко крутнулся, втиснувшись между массивными телами големов, прыгнул, словно заправский боец-без-оружия, пнул обеими ногами в башку преграждавшему дорогу голему, тот пошатнулся, и в следующий миг мэтр Кройон оказался на свободе.
Лёгкость, с какой демон вырвался из западни, похоже, заставила големов оцепенеть. С опозданием захлопали пищали, храм заполнило густым кислым дымом; иные пули нашли цель, но совсем не ту, поразив случившихся на пути других навсинайских монструозностей.
На прогалине перед храмом никого уже не оказалось. Кройон в три прыжка пересёк её и исчез в зарослях.
Гудя и погромыхивая, големы начали было выбираться из храма, когда под ними рухнул пол. Стены, каменные своды, покрывавший их земляной холм – всё складывалось, проваливалось в разверзшуюся бездну.
Железные солдаты не знают ни страха, ни боли, им неведомо понятие смерти, но, падая вниз вместе с камнем и потоками земли, у немых созданий Высокого Аркана вырвался дружный предсмертный не то вой, не то вопль – ужаса и отчаяния. Механических вояк предусмотрительно не снабдили ртом, языком и гортанью, чтобы говорить, – крик издали, наверное, все до единого их суставы и сочленения. Храм Феникса навсегда закрывал свои двери, забирая с собой непрошеных гостей.
