Заменили всех на новых. Только вот Серена еще осталась. Правда вот и здесь ей приходил конец. Как в переносном, так и в прямом смысле слова.
Серена Коган была больна. Раком. Опухоль росла в ее голове и врачи уже не хотели ее оперировать. И она умирала. Постепенно, но быстро и верно. И это тоже было причиной того, что от нее хотели здесь избавиться. Особенно генеральный директор корпорации Ронуэл Майенс. Он сейчас даже не скрывал этого. И давил на нее, чтобы она сама уволилась и ушла по собственному желанию. Но Серена упорствовала. Она не могла вот так уйти даже когда ей объявили, что ее проект «АНГЕЛ» подлежит закрытию как не перспективный и дорогой.
— Можно подумать — она вслух произнесла, стоя у стола, на котором кто-то лежал похожий на человека и под наброшенной белой простыней как в морозильнике городского морга — Их проекты перспективней моего — она вдруг произнесла — Тут что-то другое, мой любимый.
Она это произнесла тому, кто лежал перед ней на том металлическом на колесиках столе.
Серена, приоткрыла в районе головы наброшенную сверху на тело человека простынь. Там был мужчина. Лет приблизительно не старше тридцати. Молодой, на лицо и привлекательного вида. Он был полностью обнажен и с виду хорошо сложен именно как мужчина. Но лежал как мертвец на том металлическом холодном столе, хотя и не был мертвецом. Он просто был выключен. Точнее, его еще даже не включали. Проект «АНГЕЛ». Робот-гибрид Т-Н. Ее детище и надежда. Носитель для больных и умирающих людей. Именно для этого она и создавала его. Даже и для себя самой. Она надеялась победить свою смерть именно этим. И не думала о войне и о роботах для военных в том Пентагоне. И вероятно, это и была причина закрытия ее проекта как нерентабельного и дорогого. Плюс не этичного, по взглядам некоторых даже в самом Пентагоне. Так ей сказал полковник Роберт Брюстер. Он первым сказал ей, что проект замораживают. И снимают с финансирования.
— Вот такие дела, мой Маркус — произнесла она лежащему на столе роботу и человеку в одном лице. Гибриду, имеющему двойную систему жизнеобеспечения. Также, имеющему, внутренние живые врощенные органы и даже усиленное живое помимо гидронасоса человеческое сердце. Нервную систему как у живого человека и сдвоенный нейронный и биологический спинной и головной мозг.
— Нас закрывают. Но, я так просто тебя ни отдам никому — она ему сказала — Если нас заморозят, то я приму свои меры и там пусть хоть меня судят, хоть что. Мне уже все равно. Хоть сажают навечно в тюрьму. Я и так умираю. Мне плевать на мнение Роуэна Майенса и на этого полковника Роберта Брюстера.
* * *
— Ни хера себе! — произнес Рой Блэкворн своему другу Сэму Дайдли, подъехав с ним вместе и еще одним сотоварищем и байкером Клифом Тайгерсом к песчаному пляжу среди черных скал — Тут еще кто-то без нашего разрешения поселился!
Был уже поздний вечер и темнялось. И это был их пляж. Именно и всегда их. Но кто-то, поставив два мощных Харлея, уже забил его на сегодня. И где-то плавал в океане.
— Ни хера себе машины! — произнес второй его кореш, Сэм Дайдли, а третий их друг, Клиф Тайгерс, только покачал, соглашаясь и оттопырив свою нижнюю губу головой.
— Во прокачали тачки! — произнес Сэм Рою — Гляди на рессоры и движки.
— Ты на полировку глянь! — они громко кричали, и это было слышно даже за скалами с той стороны на берегу другого примыкающего к скалам пляжа — Наверное, заказная работа! Интересно где они их клепали?! Надо поинтересоваться, когда найдем этих уродов!
Трое ребят лет так по двадцать пять или даже младше, но крепких, бойких и наглых ходили вокруг двух стоящих бок о бок на глубоко утонувших в песок подножках и колесами без спиц FAT BOY S «HARLЕY-DEVIDSON», высказывая, свое личное восхищение мотоциклами неизвестных мотоциклистов, приехавших и захвативших в этот вечер их пляж.
Они приехали по обычаю поплавать в разогретой воде своего, как они считали навечно завоеванного ими пляжа. Но вот не вышло в этот раз. И им захотелось разобраться в возникшей сегодня проблеме.
— Лучше чем даже у нас тачки, ни хера себе! — не унимался Сэм, а Рой стоял и осматривал весь пляж и воду.
