Наутро принаряженная, как на светлую пасху, Аграфена зашла к некоей Неониле Карповне — особе небезызвестной в тех же «гаврилианских» кругах. Аграфена выглядела и держалась, как именинница. Но встречена была соболезнующим взглядом, будто потерпевшая.
— Ну, матушка Неонила Карповна, — нараспев начала гостья, — и не могу тебе даже передать, какое ко мне привалило счастье, какая снизошла благодать… Поверишь ли: этою ночью было мне видение. Сам Николай-чудотворец пришел в мое ветхое жилище и…
Но хозяйка бестактно перебила:
— Как же, как же, знаем! Весь город гудит о том!.. Бесстыжие комсомольцы разыграли тебя, как дурочку: фокусника циркового привели, а ты уж и распустила июни…
Аграфена чуть не упала от неожиданности, ярости и огорчения. Она восприняла такую версию ночного чуда прежде всего как дикое оскорбление ее лично.
— Фокусника привели? — повторила она слова приятельницы. — Комсомольцы? Сама ты бесстыжая коли можешь так говорить! Ты бы послушала, какая музыка играла райская! Какой аромат произошел! (Старуха искренне была убеждена, что имел место и аромат, притом абсолютно райский.) Какие чудеса были! Сам святой дух возлетел из-под чистой ручки угодника божьего и вознесся сквозь потолок, словно его и не было, прямо ко облакам… А ты: «фокусник! комсомольцы»!..
Аграфена оглядела Неонилу с презрением. А та ей ответила взором сожаления: так смотрят на сумасшедших…
Не станем пересказывать дальнейший ход собеседования двух благочестивых стариц. Отметим лишь, что по тональности своей оно ближе было к базарной ссоре, нежели к церковному диспуту. Обмен мнениями протекал столь энергично, что уже через пять минут гостья выбежала на улицу, грозя хозяйке кулаком и изъясняясь на языке, пользование которым карается согласно декабрьскому указу содержанием под арестом до пятнадцати суток (мелкое хулиганство). В свою очередь Неонила Карповна плеснула вослед гостье из обшарпанного ведра жидкостью, характер коей установить ныне представляется трудным, но кояя в момент выплескивания производила впечатление так называемых помоев как по запаху, так и по цвету, а также по консистенции…
Крайне возбужденная Аграфена направилась непосредственно к самому отцу Гавриилу. Ей посчастливилось встретить своего духовного отца у дверей дома, в котором он обитал: почтенный пастырь намеревался посетить баню, о чем свидетельствовала корзина с бельем, веником, мочалой и мылом, несомая им. Наскоро поздоровавшись с батюшкой, старуха принялась повествовать о своей радости:
— Ах, отец Гавриил, не могу даже вам передать, какое ко мне счастье привалило в эту ночь, какая снизошла на меня благодать. Было мне видение: сам Николай-чудотворец явился в ветхое мое жили…
Пастырь покачал головой и заметил:
— Слышал, слышал уже. Хитро провели тебя молодые люди. Не стану винить тебя по простоте твоей. Но им бы совестно прибегать к этаким средствам…
— Ш-шо-о-о?! — взвизгнула Аграфена и сама даже удивилась силе и высоте своего голоса. — И вы?.. И ты, лукавый отец, считаешь, что я недостойна того, чтобы ко мне снизошел святой угодник? И ты меня хочешь осрамить перед всем городом?!
Гавриил, несколько подавшись назад, попытался успокоить разбушевавшуюся прихожанку:
— Ты бы полегче, мать, мы ведь на улице. Негоже подавать пример несдержания и грубословия…
— А клепать на ни в чем не повинную старуху гоже?! Да я… Да ты… Я вас всех тут выведу на чистую воду!
Минут пять Аграфена громко бранила батюшку, который удирал от нее, как петух от собаки, качаясь из стороны в сторону и далеко вперед выбрасывая на ходу ноги. Затем разъяренная старуха отправилась домой.
Катя учила что-то, сидя перед окошком и часто заглядывая в книгу. Бабка с ходу — как только появилась в комнате — сказала:
— Катерина, зови сей минут своего жениха, завтра пойдем в церковь… нет, ну их всех, пойдем в загс делать заявление насчет вашего браку. А этим всем длиннохвостым сплетникам да сплетницам — во! — и старуха с завидной быстротой сложила на правой руке необыкновенно убедительный кукиш. — Раз они мне не верят, мне теперь с ними нечего якшаться! Пусть и не надеются! Сама буду молиться — у себя дома, а к ним не пойду больше никогда! И еще про все их шашни и делишки расскажу, где нужно! Ага. Вот так. Да! Слышишь?!
