– Да, в любом случае он у меня есть, – отозвалась мама, нежно глядя на мальчугана.
Терапевт сказал, что хочет поговорить с Джорджем наедине, и мама вышла из комнаты. Терапевт подсел к Джорджу и предложил поговорить как мужчина с мужчиной.
– Скажи мне, в вашем доме есть место, куда ты можешь пойти и помастурбировать в одиночестве?
– Да, – слегка заинтересованно ответил мальчик.
– Знаешь куда? Где никто тебя не увидит? Ты туда уходишь и мастурбируешь, когда не хочется, чтобы тебя дергали?
– Иногда, – сказал Джордж.
Вопрос терапевта о мастурбации не на людях был первым шагом в разработанном плане лечения. Видимой проблемой Джорджа была публичная мастурбация. Он мастурбировал перед матерью и сестрами, мастурбировал и в школе. И хотя мастурбировал мальчик запредельно часто – мама рассказала, что он протирает дырки в промежности своих брюк, а однажды его пришлось госпитализировать, так как в моче появилась кровь – все-таки первоочередной проблемой была публичная, не доставляющая ему самому удовольствия, мастурбация. Если бы мастурбация совершалась в одиночестве и ради удовольствия, она бы перестала быть проблемой. Перевести мастурбацию в этот разряд было первым этапом терапевтического плана. Продолжая болтать с мальчиком, терапевт поднялся и подошел к своему столу.
– Скажи, ты хорошо пишешь? Считать умеешь?
– Да-а, – протянул удивленно мальчик.
– Правда, хорошо считаешь?
– Да, я умею считать, – ответил, как бы защищаясь, Джордж.
– Ладно, посмотрим, – терапевт достал из ящика карандаш и бумагу и сел рядом с мальчиком. – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Ладно? Итак, позволь мне кое-что открыть тебе. Но строго между нами. Хорошо?
– Ага, – сказал Джордж.
– Но ты должен обещать мне хранить тайну. Могу я тебе доверять?
–Да.
– Хорошо. Не подведи меня. Ладно?
– Ладно.
– Я тебе верю, у тебя лицо честного человека. Так, сколько там у нас дней в неделе?
– Семь, – ответил Джордж.
Терапевт вместе с мальчиком начертил таблицу с семью колонками и проставил даты, начиная с завтрашнего дня и до следующего интервью.
– Следующая пятница – это семнадцатое, да? – спросил терапевт. – Это будет последний день, когда ты должен ставить отметки, правильно? Теперь понял, что надо делать?
– Да, – ответил Джордж.
– Тогда объясни, что я от тебя хочу.
– Каждый раз, когда я мастурбирую, – с энтузиазмом по поводу предстоящей письменной работы заговорил Джордж, – я ставлю галочку в этот квадратик.
– Каждый день, да? Каждый раз, когда ты мастурбируешь в… – и он замолчал, давая возможность мальчику закончить предложение.
– В пятницу, субботу, воскресенье, понедельник, вторник, среду, четверг и пятницу.
– И что еще? Помнишь?
– Чтоб никто не знал.
– Точно, – сказал терапевт. – Чтоб никто не видел тебя, слышишь? И не рассказывай никому о нашем договоре, хорошо?
– Хорошо.
– Я отдаю тебе вот это, – сказал терапевт, протягивая ему листок с таблицей. – Храни в кармане, ладно?
– Ага, – и Джордж спрятал листок.
– Держи, я тебе еще карандаш дам.
На следующем интервью терапевт сначала поговорил с мамой и сыном вместе, а затем отослал женщину в приемную. Оставшись наедине с мальчиком, он спросил:
– Ну, помнишь, о чем мы говорили? Сделал?
– Я принес бумажку.
– Принес? Ну-ка, дай глянуть. Я знал, что могу положиться на тебя. – И оба стали рассматривать недельный график, причем мальчик явно гордился проделанной работой.
– На, держи от меня, – сказал терапевт, протягивая ему руч-ку. – У тебя чернильная есть?
– Не-а.
– Теперь будет.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Вот сколько раз я мастурбировал, – сказал Джордж, снова привлекая внимание терапевта к своему графику.
– Так, давай посмотрим, в пятницу ты вообще не делал этого.
– Точно.
– В субботу – один раз.
– Ага.
– В воскресенье – четыре раза.
– А потом ни разу в понедельник, ни разу во вторник, ни разу в среду, ни разу ни в четверг, ни в пятницу. Правильно?
– Правильно.
– Скажи мне, вот ты это делал больше в воскресенье, чем в субботу. Почему так? Что, скучно дома по воскресеньям?
– Ага. Делать нечего.
– Как ты думаешь, сможешь вспомнить, в какой раз было лучше всего? В воскресенье или субботу?
