Да, расчет был простой, и Леша не сомневался, что выиграет. Такой сейчас в нем был напор. Прямо тебе таран, прямо тебе танк, который прет на деревянные сараи и заборчики.
Вообще-то Леша не мог бы внятно объяснить, как он относится к дяде Юре. Нет, мужик он не плохой, моряк и все такое, научил Лешу делать физзарядку, деньги как-то привозил, когда мама заболела, — нет, мужик вроде бы неплохой. Но только не мог он нравиться Леше, не мог — и все тут. Потому что не к кому-то, а именно к нему мама уезжает и подолгу не возвращается домой. Будь дядя Юра хоть самый раззолотой, он все равно бы не нравился Леше.
Он вышел во двор. На небе висела пустая оболочка луны. Да, утренние заморозки, и земля как бы звенела от упругости. Блестел каждый обмытый хрусткий лист. Трава во дворе была колкая и неподатливая. Всюду — на травах, на деревьях — блестел нежнейший иней. За деревьями виднелась малиновая полоса восхода, и небо над этой полосой ярко зеленело, над головой же оно было бледно-голубым и как бы замерзшим. Плыло легкое облачко, и тот край его, что ближе к солнцу, был нежно-розовым, дальний же — белесовато-серым.
И эти заморозки, и это раннее утро добавили Леше уверенности, что он победит. Он даже фигу показал неизвестно кому: а вот фигу вам он позволит, чтоб от него отняли маму, и фигу вам он расстанется с единственным другом, и фигу вам он пойдет в детский дом. Да, танк и ничто иное этот Леша Ляпунов.
В электричке его ждало первое испытание. Вот пробиваемый он или нет — такое испытание. А контроль. Тут так: если человек ни разу в жизни не брал билет, то почему ни с того ни с сего он должен изменять своим привычкам. Тем более что за билет принято платить деньги. Туда и обратно — почти рубль. А у Леши, и это уже известно, нет станка для печатанья дензнаков.
Леша сидел в центре вагона, и к нему разом приближались два контролера — молодой мужик и пожилая тетка. Тут и раздумывать было нечего — всегда лучше иметь дело с пожилыми тетками — их легче брать на жалость.
И он пересел так, чтоб наткнуться именно на тетку. И он суматошно стал искать билет в карманах, он даже и в сумку залез, ну, нет нигде билета. А тетка терпеливо ждала.
— Спешил?
— Да, тетя.
— И забыл проездной?
— Да, тетя. И совсем опаздываю. Я в Губине учусь. В английской школе.
Достал? А как же. Скромно одетый парнишка из, конечно же, простой семьи ездит в английскую школу из Фонарева в Губино. И это же видно, что он не сын начальников. Значит, толковый парнишка. И переживает, что опаздывает в школу. Нет, такому пареньку нельзя мешать, ведь это наша надежда, если так-то разобраться.
— Ладно, сиди.
— А мне на следующей выходить.
— Учись.
Он и в метро проник без денежки. А приткнулся к мужику и прошел с ним вместе.
Он нашел больницу — красивое старинное здание с белыми колоннами. Долго искал вход. Почему-то уверен был, что вход там, где колонны.
Но нет, входить надо было со двора, через узкую обшарпанную дверь.
Тетка у входа, худая и невыспавшаяся, даже и не глянула на него.
— Тетенька, как мне пройти в хирургию? — спросил Леша.
Нет, он не ныл и не шмыгал носом. Как-то уж догадался, что все как раз ноют и шмыгают носом и этим тетку сердят.
— Никак, — ответила женщина. — Сейчас не впускной день и не впускное время. Сейчас врачебный обход.
Леша уверен был, что все равно пройдет в больницу, но для верности чуть слез подпустил, причем не на глаза, а в голос.
— Папа здесь на хирургии. А я из другого города, — сказал он тихо.
Это, понятно, заинтересовать тетку не могло.
— Папу ударили ножом. Он исполнял свой долг. И тяжело ранен.
— Милиционер, что ли? — это было уже ничего, и тетка заинтересовалась.
Но Леша не знал, у милиционеров своя больница, или они лечатся где и все.
— Нет, он просто смелый. Он шел с работы, а хулиганы напали на женщину. И он ее защитил. А теперь ранен.
— Пропуск есть?
— Он у мамы. Я учусь во второй смене. А папа просил зайти.
То есть получалось ничего: отец герой, хочет видеть сына, но не может этого сделать, так как сын учится во второй смене.
— Только быстро, — сказала женщина. — Как пройти знаешь?
