Их слуха внезапно достигли странные звуки. И точно: слышались какие-то мерные удары и как будто лязг цепей, железа, свивавшийся с яростным шумом воды. Однако все это могло навеять ужас на кого угодно, только не на Дон Кихота…
М. Сервантес
Им чертовски повезло, Мымрикову и Колотыркину. Антон взял их с собой на Судостроительный, большой завод, где рождаются корабли.
Они ехали в дальнем автобусе, море было далеко внизу. Виноградники по сторонам шоссе карабкались на склоны гор, в лесах пели дрозды так громко, что автобусный мотор не мог их заглушить, даже когда шофер включал первую скорость.
Увидали реку. Все заводы, где строятся корабли, стоят в дельтах рек, подальше от озорной морской волны.
Вылезли. Гордые шли от бюро пропусков к проходной.
— Со мной двое! — сказал Антон и протянул вахтеру пропуск.
— Идите через пятый ручей! — ответил вахтер.
Услышав про ручей, Вяч стащил кеды, сунул под мышку.
Антон усмехнулся:
— Обуйся. Ног не промочишь.
Перед ними было много дверей с надписями: «Первый ручей», «Второй ручей» и так далее. Вошли в свой, в пятый. Никакой воды, просто длинный проход между двумя поручнями. Антон объяснил: называются ручьями потому, что перед сменой и после смены по ним текут людские потоки. Лесь и Вяч скользили ладонями по поручням, отполированным руками тысяч корабелов, хотелось, чтоб от их мальчишеских рук тоже прибавилось блеска.
Вошли на территорию, и физиономии у обоих вытянулись. Ничего тут не было особенного, ну ничегошеньки. Под стенами зданий росли цветы, брызгали питьевые фонтанчики, как на пляже, проезжали грузовики.
— А я-то думал… — пробурчал Вяч.
— Угу, — согласился Лесь.
Но что-то надвигалось на них тревожное, какие-то непонятные шумы. Отчетливо слышались пулеметные очереди. Стреляют? Все ближе что-то пыхтело, отдувалось, ухало, потом стало подвывать.
— Сюда, — позвал Антон.
Шагнули вслед за ним сквозь железную калитку в глухой серой стене.
— Заготовительные цеха! — крикнул им Антон.
Но разве тут можно было что-нибудь расслышать? Шум, звон, грохот лавиной обрушились на их барабанные перепонки. Оглушенные, ошарашенные, втянули головы в плечи. Похоже, попали в пасть дракона, он со скрежетом, лязгом и уханьем пожирает адскую пищу, того гляди, их заглотит, непрошеных. Никогда еще они не чувствовали себя такими беспомощными и маленькими.
Лесь встретил насмерть перепуганные глаза Вяча, крикнул: «Держись за меня!» — и сам перепуганный уцепился за Антона. Они продвигались сжавшиеся, настороженные, ожидая опасностей со всех сторон и более всего боясь, чтоб в этом грохочущем аду их не оторвало друг от друга.
Разом присели: над их головами, сигналя, как на пожар, проехал мост — от стены до стены; на крюке пронес огромный кусок корабля.
— Мостовой кран! Несет деталечку судна! — крикнул им Антон. — Уже сваренную секцию! Понятно, а?
Им даже некогда было понимать.
— Береги-и-ись!
Мальчишки отскочили. Звеня, как трамваи, промчались два электрокара, везли проволоку, ящики, шут их разберет, что они везли, пролетели как угорелые. Со всех сторон что-то ехало, двигалось, поднималось, ползло, ударяло, грохало.
Антон прижал ребят к себе, легонько встряхнул огромной ручищей:
— Очнитесь, вы! Идите спокойно. Тут же полный порядок.
Порядок? Они только успевали увертываться, и вертеть головами, и приседать.
Веселые парни в оранжевых касках повстречались им, стали хлопать Антона по плечам и спине.
— Здорово, Антон! Скоро твою посудину будем со стапелей спускать! С тебя причитается!.. — смеялись, глядя на растерянных мальчишек. — Они у тебя, как необстрелянные солдаты, каждой пуле кланяются! Привыкайте, пацаны, подрастете, сами будете суда строить… — и тормошили затылок Лесю, и трогали значки на жокейке Вяча.
