Теперь я знаю... - страница 9

Вдруг что-то зажужжало. Я поежился: мало ли что у нее на чердаке запрятано! Может, робот?

Оказалось, она фонариком старой конструкции жужжит: кнопку нажимаешь, он жужжит и зажигает лампочку — освещает мне путь.

Пробрался я к ней.

— Смотри! — говорит она, и вид у нее важный-преважный.

Я смотрю — ничего особенного. Ну, окно. Не то, в которое мы влезли, а другое. Ну, бумагой оно заклеено. В бумаге круглая дырка. Через дырку видно небо.

У окна — фанера. На ней много электрических выключателей, черных и белых. И кнопки от звонков — можно нажимать. Перед фанерой — драное плетеное кресло-качалка.

— Ну и что? — говорю.

А Майка залезла в кресло, нацепила на голову дырявую кастрюлю и показывает мне язык.

— Знаешь, — говорит, — где мы? В космическом корабле! А я знаешь кто? Первая космонавтка, которая полетит на Марс!

И как я сразу не сообразил? Кастрюлька — это шлем. Дырка в окне — иллюминатор. Фанера — пульт управления. А в кресле сидит космонавтка, факт!

— Как же ты, — говорю, — догадалась так играть? Я бы ни за что не додумался!

А Майка раскачивается в кресле и говорит:

— По тебе и видно. Ходишь с разинутым ртом, будто с луны упал. Дохлятина-кислятина! Да я бы на тебя в жизни не посмотрела, если бы ты собаку не спас. Ведь собака что? Не знаешь? Быстро объясняю: самый первый пассажир на космическом корабле. Собак надо у-ва-жать!

Здорово она умнее меня, эта Майка! Я-то собак просто так люблю. Они верные. Собака — друг человека. С ней веселее. А Майка вон как на собак смотрит — совсем с другой стороны.

— А меня, — говорю, — возьмешь на Марс?

Майка постучала себе по лбу.

— Ну куда тебе на Марс? Ты же нетренированный. Помрешь у меня в ракете от перегрузки — отвечай потом за тебя перед родными и близкими.

Я обиделся и решил уйти. А она встала с кресла и загородила дорогу.

— Ладно, — говорит, — давай потренируемся.

Я подождал, пока обида из меня вышла, и согласился. Я ведь все равно один ничего не могу! А вместе, может, потренируемся — и я наращу мускулы.

Мы спустились с чердака и сразу начали тренировку. Я немножко попрыгал через скакалку — и устал, вспотел. А Майка долго прыгала и даже колесом кувыркалась. Это, говорит, чтобы вестибулярный аппарат закалялся.

Надо будет у папы спросить, что это такое.

Собака — близкий родственник волку. Человек приручил ее первую из всех животных около двенадцати тысяч лет назад.

Сначала собаки охраняли жилище человека: лаяли, когда приближался чужой. Потом стали помогать хозяину охотиться: преследовали и задерживали диких животных.

Позже собаки научились охранять стада коров, овец, помогали человеку их пасти.

Породы собак делят на три группы: охотничьи, служебные и декоративные.

Служебные собаки пасут стада, работают на границе и в уголовном розыске, ищут полезные ископаемые, спасают людей, заблудившихся во время снежных бурь, перевозят грузы, почту, пассажиров.

В Париже стоит памятник сенбернару Барри. Он спас 39 человек, попавших в снежную бурю в Альпах. На Аляске есть памятник вожаку упряжки Бальду. Он вовремя доставил лечебную сыворотку и спас этим многих детей. В Берлине построен памятник собаке — проводнику слепых. В Санкт-Петербурге возведен памятник всем собакам, которые послужили науке.

Богатство своей натуры собака может проявить только в тесном общении с человеком. Необязательно, чтобы собака-друг была породистой: простые дворняжки бывают очень умными, преданы хозяину и хорошо выучиваются многим командам.

Скоро из-за тренировок я стал не так потеть. У меня даже мускул на руке вырос. Я согнул руку в локте — нащупывается!

Я уже знаю, что такое вестибулярный аппарат. Он — глубоко в ухе, помогает нам не падать, сохранять равновесие. Меня на плашкоуте и на мотоцикле тошнило — значит, у меня слабый вестибулярный аппарат. Надо его укреплять.

Мы с Майкой тренировались каждый день. То около ее дома, то около нашего. Наконец она сказала, что завтра можно слетать на Луну.

— Будешь, — говорит, — моим небесным братом.

Как я дотерпел до завтра, сам не знаю. Всю ночь просыпался и смотрел на часы. А когда надо было вставать — заснул! Хорошо, папа разбудил: пришла пора завтракать.