Она вернулась в комнату, недовольно ворча: «Ох уж эта горэлектросеть» — и водрузила импровизированный подсвечник с белой свечой на стол. Посмотрев еще раз на портрет на столе, Она не заметила в нем больше ничего загадочного — просто очередная неудавшаяся картинка. Она вздохнула и уставилась на пламя. Оно двигалось по каким-то своим внутренним законам, то замирая на мгновение, то наоборот, начиная бешено прыгать, чуть ли не отрываясь от текучего воска. Очень хотелось попробовать его рукой, но она боялась обжечься. По спине снова заспешили мурашки. Ей показалось, что там кто-то стоит. Там у окна. Медленно она повернула голову, сердце остановилось. Белесая штора плавно покачивалась, словно понизу тянул сквозняк. Послышался неясный полушелест, полушепот. Тряхнув головой, стараясь отогнать наваждение, Она вновь посмотрела на свечу. Пламя горело ровно и слегка потрескивало. Она вздохнула облегченно — это просто нервы расшатались. И словно опровергая ее мысли, пламя резко отклонилось влево и вновь заплясало, будто с ним играл кто невидимый.
— Все! Хватит! — почти закричала Она.
Но комната молчала, потому что она была воспитанной комнатой и не пристало ей с людьми болтать.
Одним резким выдохом Она затушила свечу и бросилась на диван, укрывшись с головой пледом. Ее буквально трясло. Появилась первая здравая мысль за вечер — «позвонить Маше?». Но, вспомнив, что телефон в коридоре, Она затолкала эту мысль поглубже. Еще долго лежала Она, вздрагивая от каждого шороха, а потом забылась тревожным подобием сна.
Сердце разрывалось, пока Он наблюдал за ее метаниями, сидя на подоконнике за шторой. И Он не понимал, почему Она не видит его. Уже месяц Он наблюдал за ней. За той, что искал всю жизнь. И теперь Он был склонен сомневаться в праведности слов учителя. Это была не ее жизнь. Он видел это в каждом жесте, в каждой искорке, живущей в ее глазах, в каждом движении, в каждом вдохе. И Он уже не сомневался, что пора ей все рассказать, что пора забрать ее домой, но… его останавливало то, что Она не видит его. И еще этот Макс. После поцелуя в парке он понял, что больше тянуть нельзя. К тому же ее нервы были на пределе. Он это чувствовал.
Когда ее дыхание стало тихим и спокойным, Он по обыкновению взял лютню и принялся играть их мелодию. Ее ресницы задрожали. По правой щеке скатилась одинокая слезинка. Он не выдержал и подошел к ней, нежно проведя шершавым пальцем по мокрой дорожке. Щека слегка дернулась. Он от неожиданности и испуга отпрянул. А Она медленно открыла глаза и посмотрела на него сонным, ничего не понимающим взглядом. Он отрешенно наблюдал, как из этого взгляда медленно уходит сон, плавно сменяясь на откровенный ужас.
Мужской силуэт с растрепанными волосами на фоне светлеющего прямоугольника окна оказался последней каплей. Медленно, но неотвратимо, до затуманенного сознания дошло, что это не сон. И тогда Она закричала. Закричала изо всех сил.
— Тише, тише! Не бойся! Ты меня видишь? — осторожно спросил Он.
Накал нервов за месяц дошел до предела. Ей показалось, что ее разорвет на части, грудная клетка болела просто физически, гортань сжалась в спазме, не позволяя больше дышать. И последнее, что успела Она осознать, проваливаясь в пучину истерики, было: «Какой знакомый взгляд…» И ночную тишину разорвали рыдания. Она не понимала, почему плачет, но просто не могла сдержать этот поток. Задыхаясь и почти теряя сознание, Она билась в истерике.
Сколько прошло времени — никто не скажет. Но сознание вернулось, а вместе с ним вернулось ощущение крепких объятий. Он нежно гладил ее по волосам, покачиваясь из стороны в сторону, словно убаюкивал, и что-то тихо-тихо говорил. Всхлипнув последний раз, Она отстранилась и подозрительно на него посмотрела.
— Кто ты? Откуда ты здесь? — голос был хриплым от долгих рыданий и не хотел слушаться.
— Ты меня видишь? — с надеждой и легкой полуулыбкой спросил Он.
— Что? Что за бред? Как ты попал в мою комнату? — Она вновь начинала чувствовать себя сумасшедшей. Но что-то внутри подсказывало, что его не стоит бояться. То ли его взгляд, то ли его голос казались до неприличия знакомыми. Даже не знакомыми, а родными. Она очень внимательно изучала его лицо.
