Тени прошлого. Воспоминания - страница 233
Я писал в «Вестнике “Народной воли”» очень подробно о Су-дейкине, Дегаеве, их отношениях и о самом убийстве. Тогда я имел подробнейшие сведения обо всех этих делах, и в настоящее время, по прошествии сорока лет, разумеется, многое уже позабыл. Проще всего было бы переписать теперь статьи из «Вестника “Народной воли”», но на это не стоит тратить места, и я расскажу лишь слегка свои воспоминания, особенно о том, чего нет в «Вестнике». Наибольшие подробности мне передавали сам Дегаев и Куницкий, которого участие в подготовке убийства осталось, по-видимому, малоизвестным — вероятно, по системе умолчания Стародворского.
Дегаев целых восемь месяцев откладывал расправу с Сулейки-ным. Некоторое время, необходимое для удаления за границу лиц особенно скомпрометированных, он, конечно, должен был щадить его. Но еще больше затягивалось у него дело, думаю, потому, что он колебался… Не то чтобы он хотел совсем увильнуть — это было бы невозможно. Но он был по темпераменту совсем не террорист, он даже не был храбрым, а убийство такого человека, как Судей-кин, было дело нелегкое и весьма рискованное. Вот Дегаев и откладывал под разными предлогами и тянул время. Такие предлоги перед собственным сознанием (не хочу употребить здесь слово «совесть») ему давало и необузданное, беспредельно бесчестное честолюбие Судейкина.
Инспектор охраны Георгий Порфирьевич Судейкин, выскочивший в люди с низших полицейских должностей, человек самого поверхностного образования, без всяких великих стремлений, без всяких идеалов, мнил себя великим гением и обладал ненасыти-мым честолюбием. Он жаждал беспредельной власти, хотя не сумел бы и сам сказать, на что ему власть, что он бы с нею сделал великого и полезного; он хотел власти для собственного удовлетворения, собственного величия. Между тем, хотя начальство весьма ценило его сыскные таланты и поставило его достаточно высоко (инспектором охраны), но не обнаруживало никаких намерений выводить его на более широкое поприще. Он мечтал добиться доступа к Императору, надеясь покорить его. Но граф Толстой, достигший влиятельнейшего положения, конечно, и не думал допускать инспектора охраны к Царю, без сомнения, не потому, что боялся его влияния на Императора, а просто потому, что на это не было никаких оснований. Граф Толстой был истинный государственный человек и поддерживал все приводы государственной машины на свойственном им месте, не допуская их перепутаться между собою. Неразвитый в государственном смысле Судейкин не мог понимать этого, воображал, будто бы министр внутренних дел действует именно лично против него, и за это возненавидел его всеми силами души. Без всяких принципов, без всякой чести, совершенно не разбирая средств действия, он — по крайней мере в мечтах — задумывал такой план. Придравшись к чему-нибудь, он должен был выйти в отставку, а Дегаев, с помощью революционеров и при подготовленных Судейкиным средствах, должен был убить Толстого и совершить еще несколько террористических убийств. По мечтаниям Судейкина, это должно было навести ужас на Императора и правительство. Они должны были вспомнить о Судейкине, призвать его. Он же запросит с них настоящую цену — министра внутренних дел, а добившись этого, сумеет сделаться диктатором, забрать в свои руки и Царя, и все правительство. Тогда он и Дега-еву даст какое-либо выдающееся место при себе, и будут они вдвоем владыками России. Эту операцию предполагалось начать после коронации.
Все эти планы Судейкина, я знаю, конечно, только от Дегаева. Во всей полноте он их рассказал уже после убийства. А до убийства сообщил только, что при помощи Судейкина может убить Толстого и еще какое-либо высокопоставленное лицо, а потом уже покончить и с Судейкиным. Не помню, через кого он сообщил эти планы. Кажется, через жену, которую выслал за границу (кажется, с братом Володей) и которую мы отправили в Лондон, не желая иметь над душой, так сказать, всрнопрсданную дсгаевскую шпионку. Я ему все время не верил… Кстати сказать, Маклецова пишет, будто бы Дегаева каждый день обедала у меня. Это вздор. Может быть, когда-нибудь я и накормил ее, но вообще она у нас не обедала. В этом для нее не было надобности, а мне было очень важно, чтобы она поменьше шлялась ко мне. Что касается новых планов Дегаева, то я из них увидел только, что он оттягивает дело. Сверх того, убивать графа Толстого и каких бы то ни было высокопоставленных лиц нс было ни малейшей надобности. Поэтому я известил Дегаева, чтобы он оставил в стороне все эти планы и как можно скорее кончал с Судейкиным.
